Владимир Маслов

Умолкало поле битвы,
Стихли стоны и молитвы…
Барбагало* грозный лик
Перед пленными возник:

«Были в небе звездопады.
Дело кончить без пощады…
Жизнь дарую, лишь двоим.
Гладиаторами – в Рим!»
C этих пор им жить в неволе,
В униженье, рабской доле.

Севт и Терес звали их
(Двух фракийцев молодых),
Без надежды на подмогу
Обратили души к Богу,
Сожалея, что в бою
Сохранили жизнь свою.
Боги, слыша мольбы эти,

Не дают желанной смерти.
Берегут, мужают их
В упражненьях боевых…
Но сердца кручина гложет,
Тут и сила не поможет.
Не избавит от оков.
Спросим мы богиню снов:
«Есть надежда впереди
Нам свободу обрести?»
И приснился в унисон
Им один и тот же сон:

Снится, дева молодая
Шепчет, нежно обнимая:
«Тот любовь мою найдет
И свободу обретет,
Кто один в подлунном мире
Всем докажет на турнире
Удаль смелую свою,
Победив врага в бою.
Только ты один желанный.
Ради встречи долгожданной,
Севт, ты Тереса убей,
Сил своих не пожалей…»

Терес тоже видит сцену:
На него среди арены,

Под протяжный рев толпы
Направляет Севт стопы…
И в один из дней прекрасных
Дней безоблачных и ясных,
Севт и Терес шли домой,
Увлекаемы толпой.

Им навстречу две девицы.
Сразу видно, что сестрицы.
Поразил их взгляд очей
Барбагало дочерей…

Так случилось: сердце Севта
Ослабело, мягче теста,
Лишь в него всего на миг
Взор Октавии проник.
Ну и Тересу, уж ясно,
С Леоркадией прекрасной
Преподал любви канон
Шаловливый купидон.
Ведь любовь, все люди знают,
Легкомысленна бывает…
Но бывает, верю я,
Умудренней, чем змея.
Коль возникнет это пламя
Меж царями и рабами,
Каждый тут себе найдет
Ядовитый сладкий плод…

Век не может сказка длиться.
Так должно было случиться,
Что Октавия сквозь страх,
Исповедалась в грехах.
Лишь того не доставало…

Но был мудрым Барбагало,
Не бранит их, не хулит,
Заточеньем не грозит.
Чище видели обманы…
И родились мести планы –
Завтра утром будет пир,
Гладиаторов турнир.
Дочерям моим утеха.
Всем жестокая потеха…
И кровавой рдеть заре
У мечей на острие…

Скороходы побежали
И народу прокричали:
«Состоится утром пир,
Гладиаторов турнир…
Над ареной, словно вьюга:
“Бей, руби, коли друг друга…»

Гладиаторы стоят,
Боевой на них наряд.
Барбагало всех слышней
Крик влюбленных дочерей:

– Севт, ты Тереса убей.
– Терес, Севта ты убей…
Рев трибун стоит над полем,
Будет тот из них героем,
Кто за честь их постоит
И собрата победит.
И сердца их встрепенулись,
Руки их мечей коснулись.
Но раздался с неба глас:
«Братья, это не для вас!
Рождены вы матерями,
Их сердца навеки с вами.
Жизни можно вас лишить –
Благородства не убить!

«Мы себе не палачи» –
В землю воткнуты мечи…

Для бунтующих рабов
В Риме был закон суров…
Повинуясь дивной воле,
Их мечи на бранном поле,
Только братьев увели,
Вдруг цветами проросли…

Люди в скорби и печали
Гладиолусом назвали,
В знак любви и красоты
Эти гордые цветы.

Гладиолус*(шпажник) – буквально цветок гладиатора, от латинского (gladius) — короткий меч.
Барбагало* – римский полководец.