История хутора Красная Горка

В России насчитывается 65 населенных пунктов под названием Красная Горка, разбросанных от Архангельска до Амурской области. И один из них — хутор Красная Горка в Апшеронском районе.

Разменявший второе столетие хутор живет своей жизнью, в которой мало что меняется. Даже его расположение вдоль оживленной трассы Майкоп — Туапсе практически не влияет на уклад жизни местного населения.

По рассказам старожилов, начало хутору положили первые семьи поселенцев: Скобины, Осипьянц, Куликовы, Харитоновы и Герасименко, которые поселились здесь в конце 19-го — начале 20 века.

То ли быль, то ли легенда

Местный житель в четвертом поколении Анатолий Скобин рассказывает одну из основных версий присвоенного поселению названия. Так вот, майский день, когда местная власть решила узаконить земли, совпал с церковным праздником «красная горка» — поминальным днем, который отмечается на 9-й день после Пасхи. В этот день люди шли на сельское кладбище, а представители горсовета приехали определять границы домохозяйств и, поставив колышки с бумажками, порешили, что отныне этот хутор будет носить название Красная Горка, в честь праздника. Это был примерно 1925 год. По другой версии, в те времена в этих местах было много буровых скважин, которые помечали красными флажками, и издалека возвышенность на горе казалась усыпанной россыпью красных отметин. Надо сказать, что больше в народе прижилась первая легенда.

Таким образом, как бы невзначай хуторок оказался связанным с ритуальным днем, что впоследствии сказалось на жизни его обитателей. Здесь с особой деликатностью и вполголоса говорят на тему кладбища, стараясь не тревожить память усопших. Да и как иначе, если часть современного хутора расположена на месте старого кладбища. «По покойникам ходим и ездим, — говорят жители, — никто их оттуда не выкапывал». А когда кладбища вообще никакого не было, родственников хоронили в саду. Так и говорят: «вон там, под грушей, у меня бабка лежит, а под той вишней — дед».

Коренная жительница Раиса Лановенко рассказывает, что ее бабушка Мария Харитонова служила поварихой у англичан, которые разрабатывали в этих местах нефтяные месторождения. Их жилые корпуса располагались в районе современного Соцгородка. Бабка Харитониха прожила долгую жизнь, лечила людей молитвами. И все говорила, что англичане предупреждали, что местность, на которой сейчас стоит Нефтегорск и Красная Горка, «поползет» из-за образовавшихся пустот после выкачки нефти.

Осколки войны

Во время войны немцы стояли в хуторе, занимали дома некоторых жителей, выгоняя тех на улицу.

— Отец выкопал землянку, поставил там топчаны, и родители с нами — двумя маленькими детьми — там жили,- вспоминает жительница Валентина Фадеева.

Бомбежек здесь не было, не помнят жители, чтобы кого-то из красногорцев расстреляли, немецкие врачи даже лечили население, а вот местные полицаи свирепствовали. Из 33 жителей, ушедших на войну, вернулись обратно только трое. Скорбный рукописный список ушедших составил Василий Скобин, которого уже нет в живых. Немало человеческих трагедий принесли послевоенные мины, забирая жизни и калеча. Раиса Лановенко показывает следы осколков на лице и на ноге, которые появились у нее на Красную горку в 1946 году:

— Мне тогда пять лет было. В поминальный день хуторяне собрались на кладбище. Подходят к женщине по фамилии Фицак и зовут с собой: «Надя, пойдем с нами». А та отвечает: «А мне некого поминать». А в это же самое время ее единственный сын нашел гранату и начал по ней стучать. Я и мальчик Володя Крюков были рядом. Когда взорвалась граната, мальчик Фицак погиб сразу, а меня прикрыл Володя, у него потом много ранений было. Никогда нельзя говорить, что «некого поминать».

В 1952 году прислали в хутор минеров с миноискателями. Но все ли мины до последней найдены?

Пожарка, клуб и магазин

Это местные достопримечательности, они появились на хуторе со временем. Пожарки на том месте уже нет, как нет и старого деревянного магазинчика в частном доме по улице Красногорской, 143. Этот магазин работал в послевоенные годы, и строил его Иван Харитонов.

После войны началось восстановление. Дети обучались на дому, а школа, открытая в хуторе в 1947 году, стала по-настоящему народной. На этой стройке каждый житель должен был отработать в свободное время по 120 часов. «Ее строили наши деды и бабки» — говорят старожилы. Сейчас от некогда добротного и крепкого строения из дубовых балок остались поросшие лесом развалины.

Галина Сахно, отметившая свой 80-летний юбилей, живет в хуторе с 1945 года.

Рассказывает, что когда ей было семь месяцев, мать умерла, оставив отцу пятерых детей, ее вынянчили сестры. Все тогда держали худобу (скотину), кормились с огородов, а излишки возили на базар в Хадыженск. Большинство населения работало на рубке леса. Галина трудилась в Апшеронском леспромхозе на строительстве домов. Вспоминает, что в послевоенные годы народ был очень дружный и веселый, очень уж любили погулять на праздники.

79-летняя Валентина Фадеева вспоминает, что пассажирский транспорт появился здесь поздно. Добирались кому куда надо на вахтовых «торпедах» — длиннокузовных ЗИСах, обтянутых брезентом.

Очень любили жители свой старый маленький клуб, сохранив с тех времен самые теплые воспоминания. Роза Середа, заведовавшая клубом, рассказывает, что хутор был очень веселый. В клубе всегда было полно народа, работал он с четырех часов дня и до 11 вечера. По вечерам показывали фильмы, здесь же, на уличной площадке молодежь играла в волейбол. Выборы тоже проходили торжественно и празднично: «Мы дежурили около кабинок, девчонки танцевали». Был в клубе и свой хор, правда, без названия, исполнявший старинные песни. «Солировали в нем Осипов, Горбунко, Самойлов, а Валентин Осипьянц играл на гармошке, — вспоминает Раиса Лановенко, — у меня даже грамота есть».

Славились красногорцы и взаимовыручкой: помогали друг другу в строительстве домов. Поработав, накрывали столы, принимали по чуть — чуть для веселья — и в пляс, да с песнями, а в следующий выходной шли к кому-то другому на помощь.

С сожалением отмечают взрослые хуторяне, что жизнь сейчас поменялась — общения такого уже нет, взрослые зарабатывают на рынке, дети «сидят в компьютерах», а на улицах пусто даже в праздники. «Раньше люди проще были».

Красногорские кладовые

Проезжая мимо Красной Горки, нельзя не заметить небольшие самодельные прилавочки с выставленными домашними заготовками — грибами и ягодами, их продают здесь в любое время года. Как говорят хуторяне, даров леса хватает всем, за белыми грибами, лисичками и опятами приезжают отовсюду. В советские времена вокруг хутора простирались розовые и лавандовые поля. При совхозах работали заготовительные пункты, где от населения принимали розу, лаванду, груши, желуди. Рвали в лесу одуряюще пахнущий рододендрон — рододу, как его здесь называют, и тоже сдавали на «Эфиромасличный совхоз-завод Нефтегорский». «Нам говорили, что из него делают авиационное масло», — поясняют старожилы. Поэтому и взрослые, и дети летом были заняты, каждый старался какую-то копейку заработать.

Свежие груши принимали по 3-5 копеек за килограмм, несли их в заготпункты мешками. Для сравнения, черный хлеб тогда стоил 14 копеек, серый — 16, а белый — 20.

Как писала наша газета в 1987 году, за восемь месяцев поселок Красная Горка сдал государству 10 тонн молока, 2 тонны мяса, 3 тонны сена. И еще поселок считался образцовым в плане порядка.

Современность

В настоящее время на пяти хуторских улицах Весёлой, Красногорской, Нефтяной, Северной и Школьной проживает все его население. Любопытно, что его численность практически не меняется: 587 человек — в 1968 году, 557 человек — в 2002 году, 550 — в 2010.

«Сегодня в хуторе насчитывается 150 домовладений, в которых проживают 520 человек, из них 125 — дети, — говорит секретарь избирательной комиссии Мария Горовая, — а вот детского сада здесь нет».

Из всех социальных учреждений в хуторе работают амбулатория, сельский Дом культуры и библиотека, магазин. Детей возят на занятия два школьных автобуса — в Хадыженск (в основном, в школу ｹ№15) и в школу ｹ№18 в Апшеронск. Жители сетуют, что поселку мало уделяется внимания, требуется начальная школа, не помешало бы почтовое отделение, нужно привести в порядок кладбище. Хвалят красногорцы и желают здоровья своему фельдшеру Светлане Трапизонян, которая вот уже 10 лет безотказно помогает людям и заботится о своих больных.

Меняются времена и поколения, а хутор, незатейливо решая жизненные задачи, продолжает жить.

1 of 14