Виктор Калашников: Первое свидание

Денис родился и вырос на Урале. Там же, только еще севернее, отслужил в армии. «Дембельнули» его осенью: дожди, слякоть, первые заморозки… Побыв какое-то время дома, пообвыкнув на гражданке, он по совету родителей, подростками привезенными в тридцатых годах на лесоповал, решил ехать на Кубань: поезжай, пока холостой. Может, устроишься где-нибудь там. Мы доживем до пенсии — тоже к тебе переедем , купим в какой-нибудь станице хату… Это была мечта всей их жизни… Сколько он себя помнил, самыми светлыми воспоминаниями матери было то как она бегала на какой-то хутор к дедушке, а любимой песней отца была «Распрягайте, хлопцы, коней»… Денису и самому было интересно посмотреть на историческую родину предков…

В Центре занятости Краснодара ему выписали направление на завод строительных деталей, где имелось общежитие. Начальник отдела кадров завода предложил ему место рабочего второго разряда в подвале бетоносмесительного узла. Денис согласился без колебания, хотя и не представлял себе будущую работу: впереди зима, а подвал как-никак помещение, значит, работа в тепле — подсказывал опыт морозных уральских зим…

В подвале на самом деле грела мощная электропечка, но было сыро: с потолка капало за шиворот, а на бетонном полу скапливались лужицы. Кроме того, сильно дребезжал транспортер. Работа заключалась в подаче из бункеров песка, гравия, керамзита, туфа — все это высыпалось почти само и уплывало по ленте наверх, к башне узла. Физическое усилие требовалось лишь при подаче песка — чтобы он сыпался, надо было стучать по бункеру кувалдой. Да по окончании смены приходилось вычищать совковой лопатой из-под транспортера — там скапливался прилипавший к ленте сырой песок: особенно много, если наверху лил дождь.

Через неделю Денис освоился настолько, что, когда в работе случались паузы, он выходил наружу, подышать свежим воздухом. В такие моменты он чувствовал себя шахтером, поднявшимся на поверхность после ударной смены. Садился на лавку-доску у двери и поглядывал на девчонок, свисавших с перил балкона башни. И они смотрели на него с явным любопытством: одна засмеется — остальные за ней… Это были самые светлые минуты рабочего дня. Транспортер включали и Денис торопливо спускался в подвал.

Вскоре он уже различал девчонок по лицам, а одна из них даже нравилась ему. Надо бы как-то познакомиться, мечтал он…

Случай свел их, поставив рядом в столовской очереди. Пользуясь моментом, Денис сказал давно заготовленную фразу:

-Мы так мило переглядываемся, что у меня появилась идея — а не встретиться ли нам вечером?

Она растерянно оглянулась на подруг — они не слышали его слов. Это придало ей уверенности:

-Я живу в четыреста двадцать шестой комнате.

-Это что — предложение прийти в гости?

Она невольно смутилась, тогда он продолжил наступление:

-А кого мне вызвать?

-Люду…

-Тогда до вечера…

К вечеру изрядно похолодало, и на свидание Денис отправился по хрустящему снегу — почти как на Урале. Впрочем, идти было недалеко — через улицу и железнодорожный переезд.

Около женского общежития он не увидел обычных в таких местах парочек, да и ребята почему-то не вызывали девчонок, стоя под окнами или на крыльце. Он решил, что это, наверное, из-за мороза.

На стеклянной двери входа была приклеена бумажка с чернильной надписью; «Придяржуй дверь!» Денис придержал, но она все равно громко стукнула. Вахтер, женщина в годах, вздрогнула и подняла от вязания голову, посмотрев на него удивленными глазами.

-Чего тебе?

-Как — чего, к девушке пришел.

-Будет кто заходить -перекажешь, чтобы вызвали.

-Может, я лучше сам поднимусь — быстренько? Я документ оставлю.

-Мужскому полу у нас не положено проходить…

Чтобы хоть как-то скоротать время ожидания, он внимательно осмотрел убранство вестибюля, состоявшее из репродукции картины «Три богатыря» и крупно написанных предупреждений: «Посторонним вход строго воспрещен» и «Вход в общежитие прекращается в 23 часа». В вестибюле и его общежития тоже были похожие надписи, но он спросил:

-А если кто во вторую смену работает, тогда как?

-Тех, кто с работы — пускаем. Они предупреждают, когда уходят.

-Строго у вас!

-Зато порядок, — сбиваясь со счета петелек, нехотя поддерживала разговор женщина…

Наконец-то, вошла живущая здесь девушка. Денис вежливо попросил ее вызвать Люду из 426 комнаты. «Вообще-то, я живу этажом ниже.»- не захотела было она, но пообещала. Предстояло еще ждать, теперь в неуверенности — позовет ли? Он подошел к «Колючке»-стенгазете. Рисунки изобличали грязные комнаты. Среди критикуемых была и Людина. Так он узнал, что фамилия ее Семке, а в комнате с ней проживают Нина Афонина и Света Зоричева

-Парень, ты переказал? Тогда ступай на улицу ждать — тут посторонним не положено находиться!

-Холодно там, мать!

-А если комендант придет! Почему, спросит, допустила непорядок!..

-Очень надо ему ходить-проверять по такому морозу!- впрочем, Денис догадался, что мешает ей сосредоточиться на вязании, спорить было бесполезно и он вышел на крыльцо, лишь слегка огрызнувшись.-Креста на вас нет, мать!

..Люда что-то задерживалась. Он пробежался туда-сюда по широкому крыльцу, высоко поднимая ноги — в тонких туфлях начинали мерзнуть пальцы… Иногда где-то поблизости глухо звучали мужские голоса, но к крыльцу никто не подходил…

Люда выскользнула из двери в коротеньком, выше колен, халатике и Денис невольно обратил внимание на ее стройные ножки (на работе она ходила в фуфайке и брюках).

-Ты?- вроде как удивилась она, зябко прижав к голыми плечам руки.-Почему в вестибюль не зашел?

-Заходил — бабка выгнала. Не положено, говорит, кем-то!..Ну, что, может, сходим куда-нибудь?

-Куда — по такому морозу!

-Ну, не знаю. В кино или еще куда…

-В кино — ехать далеко. А транспорт вечером редко ходит — намерзнемся только.

-Давай просто погуляем.

-Можно и у нас посидеть,- вдруг предложила она.

-Да ты что — эта ж не пропустит! — он кивнул в сторону вахтерши.

-К нам ребята через балкон залазят. Идем — покажу где,- Люда завела его за угол и объяснила как надо влезать на балкон.

Денис встал на перила запасного выхода и легко подтянулся на балкон второго этажа. Через незамкнутую дверь вошел в неосвещенную секцию. Из ближайшей комнаты доносились мужские голоса, это придало ему уверенности. Выйдя на лестничную площадку, подождал Люду… Пока поднимались на ее четвертый этаж, встречались им только ребята. После чего Денис невольно усмехнулся в душе: да женское ли это общежитие?.. Потому что и в секции, куда привела она его были ребята: одни помогали девчонкам готовить на газовой плите ужин, другие сидели за большим столом посредине секции и смотрели хоккей по телевизору, стоявшему в противоположном от плиты углу. В 426 комнате на кровати слева от окна лежала, накрывшись двумя одеялами, женщина явно старше его. Она лишь молча взглянула на вошедших, не отрываясь от чтения газеты.

-Это Денис, — сказала ей Люда.- На заводе у нас работает.

-Светлана,-женщина улыбнулась, но газету не отложила.-Извини за позу -я плохо себя чувствую.

Люда предложила ему снять куртку, и он огляделся, куда бы сесть?

-Садись на мою кровать. Стулья мы в секцию отдали — и без них тесно.

-Эти ж комнаты на двоих рассчитаны, почему вас трое?

-Коменда «не равнодушна» к нам. Попробовали права качнуть — нас в «Колючку» нарисовали. Поставили, так сказать, на место. Мы ж из другой организации — квартируем здесь, значит, второй сорт. А второму сорту полагается в тесноте жить,- Люда улыбнулась и вдруг спросила.-Есть не хочешь? Можно картошечки пожарить — мне недавно свиных выжирок из дому прислали!

Денис смутился — настолько неожиданным показалось ему это предложение:

-Спасибо. Но я ужинал.

Хотя картошечки на домашних выжирках он поел бы с удовольствием, но разве признаешься в этом малознакомой девчонке.

-Тогда будем чай пить — греть гостя. Замерз ведь, пока ждал на крылечке. Да и нас в комнате сегодня не тепло — как не утепляли окно, все равно продувает, когда ветер восточный.

Камин купите.

-Коменда запретила камины — увижу, говорит — выселю…

Люда вышла, чтобы поставить чайник.

-Что-то интересное читаешь?- спросил Денис у Светланы.

-Да — «Исповедь убежденного холостяка».

-Действительно интересно. Прочитаешь — дашь мне…

Вернулась Люда. Присела перед тумбочкой, спросила:

-Ты с вареньем или с сахаром любишь?

-Мне все одно.

-Тогда с вареньем — у меня земляничное, здесь такого нет.

-А у тебя откуда?

-Мама прислала — с Урала.

-Так и ты с Урала? Откуда — Урал большой.

-Из Чердыни, слыхал про такой город?

-Как не слыхать, если я сам из Красновишерска. Даже бывал не раз. Ты на какой улице жила?

-На Больничной.

-Видел я и вашу больницу — старая, дореволюционной, наверное, еще постройки. Хотя и двухэтажная.

-Да, старая. Бабушка рассказывала — в тридцатых годах в ней ссыльный поэт лежал. Так он со второго этажа чего-то сиганул. Вроде, живой остался. Она там тогда санитаркой работала… И я не раз бывала в Красновишерске…Надо же! По одним улицам хаживали, а встретились в Краснодаре!..

-Ну, милые мои, это уже судьба,- заключила Светлана, отложив газету.

-Ну, судьба не судьба, но случай удивительный,- согласился Денис, а увидев, что Светлана отложила газету, спросил.-Прочитала? И какое впечатление?

-Мрачно уж очень. Эгоист, наверно. На, читай.

-Ну, кое-то в чем он прав!- не согласилась Люда.-В том, что «раем в шалаше» нас долго не удержишь, например.

-Для меня материальное благополучие было не главное. Хотя мой и прилично зарабатывал, свой дом имел. А вот поговорить с ним было не о чем. Книг он не читал, театром, музыкой не интересовался. Придет домой — поест и набок. Я — то одну книгу ему предложу, то другую. А он — устал, сейчас не хочу, некогда…

Люда историю неудачного замужества Светланы уже знала, поэтому слушала между дел: заваливала чай, достала из тумбочки варенье, сполоснула чашки…

-Прошу к столу!- пригласила она, когда Денис кончил читать.

-Ну, а ты что скажешь?- спросила его Светлана, поднявшись с постели.

-Я его понимаю, — Денис помог Люде передвинуть стол, чтобы поставить его между кроватями.

-А мне показалось, что для него отношения между мужчиной и женщиной — игра в кто кого перехитрит,- сказала Люда.- У него же сплошные претензии! И чтобы душа была как на ладони, и чтобы всегда было как он того хочет! Разве справедливо требовать уступок только от нас! Надо же в чем-то и уступать! Да и не по мужски это — брать, ничего не давая взамен.

-Ну, он-то готов был давать.-возразил Денис.-А взамен ходил лишь бескорыстия и преданности…

Из соседней комнаты послышался плач ребенка.

-У вас что и с детьми тут живут?

-Одна. И то полулегально. Вот кому не повезло так не повезло в жизни! И парень обманул, и жить негде и не на что. Администрация сам знаешь какая у нас — не положено, и все тут! Нет, чтобы войти в положение, помочь попавшему в беду человеку! Куда там!

-Да, уж. Нашим должностным сошкам унизить человека, что кусочек сахару съесть.

-Коменда, когда беременную девчонку увезли в роддом, даже угрожала соседкам ее по комнате, дескать, заберу постели, если не подпишите, что отказываетесь от проживания с ней. А ей, бедненькой, когда выписали после родов, и пойти-то некуда! Хорошо вахтерша не знала ее в лицо — пропустила, а ребеночка мы с девчонками на второй этаж простынями подняли.

-Светкина была идея!-дополнила рассказ Люда, гордясь.-Целая комедия была!

-Невеселая комедия. Почему так безжалостно-то?

-В назидание другим — вдруг все начнут рожать! И всем давай отдельные комнаты!

-Теперь-то хоть уладилось дело?

-Какое там! Она и не выходит — боится, что обратно не впустят. Ребеночка на балконе выгуливает, а продукты мы ей приносим… Ты пей чай-то — остынет…

Из секции донеслись позывные программы «Время». Денис, наклонившись к Люде, тихо спросил:

-Мне не пора?

-Сиди — рано еще.

-Взял бы да о себе рассказал.-предложила Светлана.

-Что рассказывать… «Дембельнулся» — сюда приехал.

-Какая была охота ехать в такую даль!-не то удивилась, не то спросила она.

А Люда предположила:

-Была, наверно, веская причина.

-Какая могла быть «веская причина»…. Родители мои родом с Кубани! Ну меня и потянуло посмотреть на их родину… Они были не против. Но я-то парень. мне это проще, а вот почему ты в такую даль поехала!?

-И у меня мама где-то тут родилась! Сейчас такого места на карте края нет. Раньше на Кубани немецкие колонии были, после их кого куда разогнали. Моих предков в Чердынь…

Дверь резко отворилась и в комнату влетела девчушка, закутанная в белый пушистый платок.

-О, у нас гость!

И Денис понял, что это Нина, третья жительница комнаты.

Оказавшись в тепле с мороза, она возбужденно тараторила, раскутываясь и раздеваясь:

-Насилу дождалась автобуса! Еще ветер этот, а я в капрончике. Отвернитесь, молодой человек, на минутку.

Денис, до этого смотревший на нее с любопытством, послушно отвернулся. Девчушка показалась ему дерганой и, вероятно, поэтому отчасти смешной, не серьезной.

-Интересные хоть занятия-то были?-спросила Люда.

-Так себе. Одни пенсионеры собрались, не сидится им дома в такой мороз — говорильня: ни чего нового никто не прочитал… Ча-а-а-ю хочу!

Люда вынула из тумбочки еще чашку и поставила перед Ниной, налила чаю. А Денис в свою очередь поинтересовался:

-Какие занятия?

-Литературного объединения — она у нас стихи пишет!-гордясь, сообщила Люда.

-У нас в армии парень был — тоже стихи писал. Так он даже в Литературном институте учился! Но отчислили за что-то — темнил, не рассказывал за что. Загробастали, понятное дело, после этого служить… Прочти что-нибудь свое?

-Да, прочти,- поддержала его Светлана.-Люблю, когда ты читаешь.

-Хорошо, но только одно, самое последнее,-согласилась Нина.-Хотела сегодня на литобъединении прочитать, но не удалось — не до меня старикам было.

-У того парня другие были — ёрнические.

-Вспомни хоть одно,-попросила Нина.

-Я не запоминал их, но у меня есть записанные. В следующий раз принесу…

Уходить Денис собрался в одиннадцатом часу. Люда проводила его до балкона второго этажа.

-Наверно, жалеешь, что вечер впустую провел?

Вид у нее был на самом деле виноватый и съеженный — наверное, из-за холода. Денис резко привлек ее к себе за голые плечи и поцеловал в губы — она не успела даже проявить свое отношение к этому факту:

-Вот, теперь не впустую.

Он глянул вниз: никого не видно, тишина. Перемахнул ногу через перила… Оказавшись на земле, вскинул для прощального жеста руку. Люда тоже помахала ему в след.

Хрумтел под туфлями снег, звенел шлагбаум закрытого переезда…

Краснодар