Виктор Калашников: Cтаничники

Старик Чепега любил посидеть на зорьке с удочкой в Тороске.

Не ради улова – там плохо клевала рыба. Его привлекало место, откуда открывалась панорама гор со снежными, даже летом, вершинами. «Ведь зачем-то они созданы были Богом,- рассуждал Чепега.- Неужели только ради красоты – чтобы глаза людям радовать?» Красотой этих вершин он восхищался еще мальчонкой, ностальгически вспоминал их, когда вынужден был жить далеко от родины, и вот, наконец, вернулся к ним, уже стариком. Горы не изменились за годы разлуки и останутся такими вечность, а он прожил жизнь и когда-то умрет, превратится в прах…

Разные рыбаки проходили мимо Чепеги: одни ловили накидками, другие – хватками. Но никому из браконьеров не было дела до привлекающей внимание величавости снежной панорамы. Один из них, с накидкой на плече, приостановился около Чепеги. Попросил закурить, а затянувшись, присел рядом на корточки, чтобы, наверное, перевести дух. Глядя на удочку, спросил:
-Поймал чего?
-Нет, плохо клюет.
-А я поймал!- он хвастливо похлопал по набухшему оклунку.
-Дак, накидкой-то, вроде, нельзя ловить!
-Мне можно.
-Оштрахуют.
-Я сам кого хочешь оштрафую!

Помолчали. Чепега обдумывал серьёзность сказанного браконьером. А тому хотелось поговорить:
-Ну, а клюёт хоть? Давно я удочкой уже не ловил.
-Плохо. Совсем, однако, не стало рыбы в реке.
-Тебя вначале надо в казаки принять – рыба, она знает у кого клевать!
-Дак, я ведь казак!
-Ну да? А говорок у тебя не наш!
-На Севере долго жил – привык по-ихнему говорить. А родом я из здешних мест.
-Откуда же, интересно?
-Из Тухинской.

Браконьер с настороженным любопытством всмотрелся в лицо Чепеги:
-Я знавал там людей. Как фамилия, если не секрет?

Чепега сказал. Реакция браконьера его озадачила
-Случаем не Ивана Семёновича будешь сын?
-Его. Неушто знали?

Браконьер таинственно помолчал, а ухмыльнувшись, неожиданно признался:
-А ведь я участвовал в высылке его в декабре двадцать девятого! Я тогда активистом в комбеде был!.. Трудяга был казак – хозяин, каких теперь, пожалуй, уже и нет! Да-а…И куда вас тогда увезли?
-Известно куда – в тайгу на северном Урале, на лесоповал.
-А я ведь и тебя – смутно, но вспоминаю. Сколько тебе тогда было?
-Пятнадцать.
-А мне девятнадцать! Не помнишь меня?
-Нет, не помню.
-Иван Семенович не вспоминал? Бычков моя фамилия.
-Нет, не вспоминал,- сказал Чепега, а про себя подумал: «чего ему тебя, сошку, было вспоминать – это тебя совесть должна мучить».
-Ну, и как вы там? Все выжили? У него ведь пятеро детей, кажется, было?
-Известно как. Завезли и высадили среди тайги: ройте землянки – будете здесь жить. Спасло то, что неподалёку заимка оказалась. Нашёлся добрый человек – пожалел, пустил нас – девки-то совсем ещё маленькие были. Благодаря ему, можно сказать, и выжили.
-Иван Семенович чем там занимался?
-Лес валил – чем ещё. До тридцать седьмого – пока окончательно не забрали.
-За что?
-Высылали за что? Всё за тоже – ни за что.
-А я ведь и мать твою помню, старших девок, но смутно. Они-то как? Голод же был!
-Голод, тиф – всё пережили. Девки повыучились, после войны замуж за военных повыходили. А мать недавно померла – здесь уже, на родине.
-Воевал?
-Не пустили. Там многие просились , но редко кого брали. На брони всю войну – по двенадцать часов, без выходных… а вы-то как тут, ведь немец был?
-Эвакуировался в Махачкалу – я тогда уже в военкомате работал… А теперь что же, на пенсии?
-Да, вышел на пенсию, вернулся на родину – разрешали уже. Хату купил, барахло контейнером перевёз.
-Семья какая? Дети есть?
-Сын, дочь – все повыучились, давно своими семьями живут. Сын тоже на Кубани, дочь на Севере осталась. Замуж за местного вышла. Хорошо живут!
-Я тоже давно на пенсии. В советское время персональную получал! Кирпичный дом имею – не хату, как у твоего отца когда-то!.. Сын вот только… несамостоятельный, что ли сказать: семьи нет, пьёт. Но чёрт с ним, с сыном – лишится отцовской опеки, узнает почём фунт лиха. Слушай, а пойдём ко мне – посмотришь как я живу!..

Чепеге не хотелось идти к бывшему активисту. Но в его доме могли сохраниться какие-нибудь их вещи – вдруг он их узнает, как тогда к этому отнестить?..

Бычков продолжал уговаривать. Не удобно было отказываться без объяснения причины. Горы, к тому же, накрывала плотная облачность.

Показав хозяйство, Бычков угостил Чепегу вином собственного изготовления, и тот не удержался. Спросил:
-Нашего, случаем, ничего не сохранилось?
-Какае там – столько лет прошло! Да и много добра раставщили, когда в эвакуации был…

На другой день Бычков сам пришел к Чепеге, и теперь уже тот показывал ему своё хозяйство и угощал домашним вином. Узнав, что Чепега имеет мотоцикл с коляской, Бычков уговорил его поехать с ночёвкой на озеро – вот, мол, где рыба так рыба! А у него сеть есть.

Озеро находилось в противоположной от Тороски стороне и в котловине, из которой не видна была величавая панорама снежных вершин.

Ст.Самурская