Виктор Калашников: Наследник (мини-повесть)

 

1.

Сознание включилось от запаха резких духов — к лицу прикасалось нечто мягко-влажное. Андрей открыл глаза и увидел близко перед собой испуганное лицо незнакомой девчонки. Она удовлетворённо улыбнулась и отшатнулась, откинув за плечо свесившуюся прядь русых волос.

-Ты кто? -спросил он, чуть не ойкнув от внезапной боли в челюсти.

-Я видела как тебя били.

-Долго я валялся?

-Минут пять. Я сразу подбежала, как только они ушли. Дикий ужас! За что они тебя так?

-Сам не знаю — может, перепутали с кем… Но я их запомнил. Мы ещё встретимся — разберёмся…

Лежать перед незнакомой девчонкой было зазорно и он попытался встать. Это далось не легко — болел бок, шумело в голове.

-Пинали, что ли?

-Только раз, кажется. Я закричала — и они ушли, -рассказывала она, помогая ему встать.

Он невольно опёрся локтем о её руку — в глазах внезапно потемнело и его качнуло так, что чуть было не потерял равновесие… Постояв какое-то время без движения, ощупал пальцами самые больные места — челюсть, затылок, правый бок. Девчонка, стараясь не причинить ему боли, помогла ему отряхнуться, смахнула со спины пыль… Говоря при этом с восхищением:

-А ты молодец! Не струсил один против троих! Одному даже здорово успел влепить — его после дружки под руки увели. Тебя сзади по голове чем-то стукнули — ты и закачался. Тогда тебе в лицо кулаком — ты и упал.

-Тот, кто сзади ударил — оглушил меня, а тот, что спереди — в челюсть попал и вырубил. -пояснил Андрей и согласился. -Да, перепало мне. Но ничего — мы ещё поквитаемся…

-На платочек — оботри лицо. -предложила она и спросила. -Тебе куда ехать?

-До Старокубанской. -(Там у него была лишь пересадка на троллейбус, но он об этом промолчал). -А тебе?

-Дальше, до Таманской…

«Вот чёрт, вместе придётся ехать, а мне и билет купить ей не на что. -Смутился он и, вспомнив о проездном, ощупал карманы пиджака — проездной билет лежал на месте, а денег у него и не было. -Ладно, скажу, что вытащили, мол, деньги — проездной только остался»…

Мглу беззвёздной ночи рассеивал фонарь, освещавший трамвайную остановку неподалёку. От парка за полотном шоссе долетали приглушённые звуки музыки продолжавшихся танцев. На остановке темнело несколько фигур. Танцы были в разгаре и из парка мало ещё кто выходил.

В ожидании трамвая, редкого в это время, разговаривали.

-Тоже на танцах была?

-Нет. Я с работы, -она кивнула в сторону Гастронома, витрина которого тускло светилась вдалеке. -А ты, если не ошибаюсь, ещё учишься?

-Ошибаешься — работаю.

(Она не ошиблась — он учился, а солгал потому, что стеснялся звания воспитанника ПТУ. С детства привычный к тяжёлой физической работе, он выглядел старше своих семнадцати лет: и не по-юношески широкими плечами, и высоким ростом.)

-Да? -удивилась она. -И где же, если не секрет?

-На стройке! -сказал он гордо, но того впечатления, какого ожидал, явно не произвёл.

Казалось, она была раздосадована тем, что ошиблась… Молча глядели туда, где из мрака надвигались трамвайные огни…

-У меня проездной, -сказала она, входя в вагон первой.

-И у меня проездной, -он удовлетворённо усмехнулся, возможности с неловкостью из-за отсутствия денег удалось таким образом избежать.

Она прошла на место бывшего кассового аппарата и навалилась спиной к оконному стеклу. Он встал напротив, чтобы лучше рассмотреть её при ярком свете. Гладкий лоб, слегка вытянутый нос, тонкие губы, подбородок с едва заметной ямочкой — были соразмерны и привлекательны. Однако, лицо её показалось ему чрезмерно холёным из-за ярко накрашенных губ и узких полосок подбритых бровей — такая неестественность не нравилась ему у молодых девчонок, он не понимал, зачем они так ярко мажутся?

-Какой ты смешной! -вдруг засмеялась она. — У тебя под левым глазом синяк будет…

Он отвернулся… Трамвай приближался к Старокубанской и он предложил:

-Может, встретимся? Через недельку, когда фингал сойдёт.

-И куда, интересно, мы пойдём? В кино? -спросила она ироническим тоном. -Меня на работе мальчики почти каждый день, например, в бар приглашают!

«Вот это закидоны» -изумился Андрей, но среагировал достойно:

-Можно и в бар — там видно будет. Тебя как зовут? Меня Андрей.

-Меня Кристина.

-Ну что, в семь у киоска «Союзпечати» возле «Космоса»? Лады?

Кристина кивнула в знак согласия, но это не удовлетворило его:

-Нет, ты скажи.

-Встретимся в следующее воскресенье, у киоска «Союзпечати» возле «Космоса», в семь часов вечера — у меня как раз будет выходной.

-Тогда до встречи!..

2.

В ПТУ Андрей учился на каменщика. Он с детства трудно сходился с ребятами и первым, кого он выделил при знакомстве с группой, был Славка Трусов — земляк, они жили в одном районе, к тому же на Славкином хуторе жил в примаках дядя Андрея, материн брат. За зиму совместной жизни в городе земляки так сдружились, что в стычках с местными ребятами чувствовали друг друга, как хоккеист партнёра во время игры. На выходные Славка тоже ездил домой, но вернулся только в понедельник, опоздав на первую пару, поэтому друзья встретились уже на занятиях, в аудитории. Он сразу увидел синяк под глазом Андрея:

-Кто это тебе так? Неужели в станице?

-Здесь. Вчера вечером — в парке. Пашковские, вроде.

-Сегодня же пойдём разбираться! -с ходу завёлся Славка, сын колхозного кузнеца, он два лета помогал отцу молотобойцем. -Узнать бы только — кто именно.

-Двоих я запомнил…

Прозвенел звонок, но разговор продолжился, несмотря на то, что в аудиторию вошёл преподаватель — друзья сидели за одним столом.

-Как съездил-то? Бухает братуха? -продолжил расспрашивать Славка вполголоса.

-Бухает — садится на свой драндулет, берёт подругу и в лесополосу… Дома работы невпроворот — мать с сеструхой целыми днями и вечерами в огороде тяпками машут, а ему хоть бы хны. Он, видите ли, недавно из армии, ему в колею войти надо, -рассказывал Андрей о поездке домой. -Хотел ему вчера бока намять, но задобрил, барбос — отвёз на станцию. А по дороге к новой подруге своей завернул — меня познакомить. Ничего так бабец, но я слышал про неё — не с одним таскалась до него… Сказал ему об этом и предупредил: смотри — не клюнь. Он лишь посмеялся: я не плотва, чтобы клевать, я себе на уме… Только подъехали к станции — вижу товарняк ход сбавляет, да настолько, что зацепиться можно. Я — к нему. Жду тормозную площадку — её нет и нет, а поезд уже скорость набирает. Хватаюсь за первые попавшиеся скобы и лезу на полувагон. А в нём уголь. Россыпью — представляешь! Поначалу неплохо, вроде бы, устроился — в переднем углу вагона. Но после, когда скорость набрали, как начало трясти — уголь подкидывать! Я — туда, я — сюда. А он мне с переднего вагона по спине, а он мне по рукам — кошмар!… Приезжаю в общагу — там никого из наших… От скуки потянуло на танцы, думал, хоть там кого-нибудь встречу. Ну, и встретил вот.

-Как получилось-то? С чего началось? Может, зацепил кого ненароком?

-В том-то и дело, что они ни с того, ни с сего на меня — наверно, спутали с кем-то.

-Так не бывает — ни с того, ни с сего, -усомнился Славка.

-Сам посуди. Приезжаю я, значит, в парк. Сходу достаю контрамарку и прямиком туда, где мы обычно толкаемся — и там ни одной знакомой рожи! Даже удивился — куда все подевались?.. Вдруг замечаю, что кое-кто прощупывает меня подозрительными взглядами, кучкуются и секут в мою сторону… Наконец, встретил знакомых штукатурш из третьей группы — они-то и рассказали в чём дело. Оказывается, в субботу сантехники из пятой группы поцапались там с пашковскими, и кому-то из тех здорово перепало…

-Возьмём с собой сантехников — они-то знают с кем поцапались, скорее разберёмся.

И Андрей продолжил:

-Эге — сказал я себе после такой новости и решил линять, пока не поздно… Тут вижу ХБКовская текстильщица смазливая глазки хитрые строит. Пришлось пригласить её на танго. Не хотиться ль, говорю, пройтиться, трали-вали. Она — хи-хи да ха-ха. Чувствую — дура, и сильно набитая. Тут меня плечом крепко зацепили — явно не случайно. Вижу — один из тех парней. Решаю — надо сваливать. Протиснулся к выходу, а поднимаясь наверх по аллее, оглянулся — топают за мной трое, значит, что-то будет. Может, отмахнусь думаю… На остановке ни души, трамвая не видать — ничего не оставалось как подождать тех. Только они подошли, один сразу, не говоря ни слова, прицелился мне в челюсть. Я, признаться, не ожидал от него такой прыти… Но то ли он слабо ударил, то ли я успел уклониться — устоял на ногах… Ну, и приложил ему ответку в лоб, как быку. Он — с копыт. Но тут мне сзади по затылку чем-то твёрдым отоварили. И вырубили… После чувствую, что кто-то виски и лицо мне вонючими духами смачивает. Я чуть не задохнулся — такой резкий запах. Смотрю — это девчонка какая-то надо мной хлопочет…

-Ну уж, прям «такой резкий запах»! -хихикнул было Славка.

-Между прочим, договорился с ней о свидании на следующее воскресенье. Только вряд ли, наверно, придёт.

-Придёт — куда денется, -заверил Славка, считавший себя знатоком девичьих сердец. -Высок, кучеряв — какая устоит.

Андрей застенчиво улыбнулся:

-Скорее бы фингал сошёл…

Разговор их прервал звонок на перемену.

3.

Земляки и «подключённые» ими сантехники из пятой группы напрасно проторчали два вечера в парке у «Поплавка», где собиралась молодняк этой части города. Пашковские появились там лишь в четверг. Первыми их узнали сантехники: «Вон с теми мы махались тогда! — показали они на небольшую, человек пять-восемь, кодлу парней. -Не со всеми, конечно, но с двумя-тремя точно, у кого фингалы ещё заметны». Андрей всмотрелся пристальней и узнал среди них того, кто ударил его первым, кому он успел дать ответку в лоб. Он знал, что так обычно поступают трусоватые ребята, поэтому сейчас, не отводя пристального взгляда, постоял на виду, а когда убедился, что и тот узнал его, направился напрямик к нему через опустевшую в перерыве между танцами площадку. Славка шёл за ним, а сантехники, привлекая знакомых ребят, отрезали путь к выходу. Но впечатляющий подход испортила внезапно грянувшая музыка — площадка враз наполнилась танцующими.

Пашковские настороженно наблюдали за угрожавшими им передвижениями в толпе, не понимая, сколько же человек против них. Самоуверенный подход Андрея испугал только робких из них, отчаянные же замерли в выжидательной готовности. Драка могла начаться от любого, даже случайного, резкого движения — беспорядочная, с визгом перепуганных девчонок, паникой.

-Ведь это ты ударил меня первым, когда вас было трое, а я один? -в упор спросил Андрей у вмиг побледневшего паренька.

-Ну я, -потупился тот, он был пожиже Андрея сложением и, наверное, ещё помнил силу его кулака.

-А где тот, что бьёт сзади?

Паренёк молчал, искоса поглядывая на дружков — поддержки от них не было.

-Ты что, центровой? -спросил кто-то из глубины кодлы.

-Это не важно, -Андрей начинал злиться. -Знаешь, мне бы не хотелось бить тебя ещё раз — ты своё получил. Но если не покажешь того — я буду вынужден, пойми.

Довод показался пареньку необидно-убедительным и он оглянулся на дружка во всём джинсово-фирменном, стоявшего позади всех:

-Ведь ты!

Джинсово-фирменный попятился от неожиданности к железным прутьям ограждения танцплощадки.

-Ах этот! -протянул Андрей презрительно. -Ну, иди, иди ко мне. Случаем, не ты интересовался, центровой ли я? Так знай — я постараюсь, чтобы наш «разговор» запомнился тебе надолго!

-Нет, Андрюх, так не годится, -вмешался Славка. -Это не тот случай, чтобы разбираться один на один. -А тише, только для Андрея, добавил. -Что если, он изловчится и съездит тебе раза? У тебя ж в воскресенье свидание — забыл? Его я беру на себя — шагай! -подтолкнул Славка джинсово-фирменного. -Ты не атлант, чтобы заборы подпирать!..

-Они втроём ни за что избили меня одного, -пояснил Андрей молчавшей кодле. -Против остальных мы ничего не имеем…

Обойдя танцующих, он уже высматривал среди стоявших по краю танцплощадки знакомую текстильщицу с хитрыми глазками… Как вдруг увидел Славку:

-Ты что так быстровато с ним справился?

-Откупился, сволочь! Богатеньким буратино оказался.

-Ну ты даёшь — лучше бы я сам отомстил… Много дал?

-За мало я бы его не отпустил. Хочешь, отстегну тебе какой-то процент.

-Не надо — это твои заморочки, -обиделся Андрей…

4.

Субботнее утро выдалось тихим и безоблачным — майскому солнцу было где разгуляться. Но в училище в этот день занятия. Последней парой было Обществоведение. Вёл его старый и несколько чудаковатый преподаватель. По опыту Андрей знал, что если напроситься отвечать или назойливо активничать на первом часе, то на втором его отсутствие не будет замечено. Больше опасался он мастера группы — плюгавенького мужичка предпенсионного возраста, явно имеющего пристрастие к алкоголю. Воспитанники не уважали вечно чем-нибудь недовольного мастера и за глаза называли пренебрежительно: «Мастак». Тот уже несколько раз ловил Андрея на прогуле занятий и укорял: «Ты, Редреев, становишься всё хуже и хуже!…Ты плохо кончишь, Редреев, уверяю тебя!… Прогул занятий приведёт тебя прямо к воротам тюрьмы! Там, Редреев, ты вспомнишь мои слова, но будет слишком поздно!»…

В эту субботу мастак появился в училище ближе к полудню с порезаным при бритье лицом и выглядел больным. Причину нездоровья Андрей определил по разившему от него перегару, поэтому почти всю следующую перемену он проторчал у окна, наблюдая за дверями запасного выхода, и не ошибся. Около одиннадцати из неё выскользнул мастак и проворно засеменил к трамвайной остановке. Андрей знал, что он спешит к пивнушке — минут пятнадцать до неё, после открытия там всегда очередь, которую не обойдёшь, значит, в училище мастак вернётся не скоро, если вообще вернётся, и, чтобы сбежать со второго, предусмотрительно напросился отвечать на первом часе — Обществоведение давалось ему легко.

Утром в общежитии и днём в училище Андрей пытался «стрельнуть» у знакомых ребят рубль, необходимый на дорогу домой, но безуспешно. И Славка, хотя и были у него деньги, не любил давать в долг — они были его слабостью… В результате, пришлось довольствоваться крышей вагона первого подвернувшегося пассажирского поезда, который привёз его на нужную станцию только к концу дня, а ещё предстояло на чём-то добираться до станицы, рейсовые автобусы уже не ходили… Попутный молоковоз довёз его лишь до фермы, расположенной на противоположном от станицы берегу пруда… В итоге, остаток пути к дому Андрею пришлось идти пешком по гравийке, проложенной на гребне дамбы.

Сумерки сгущались быстро, лишь с западного края небо ещё оставалось беззвёздным… На дамбе от близкой воды в воздухе витал запах живой рыбы, после неё с лугов пряно напахнуло травой… Впереди среди овальных контуров фруктовых деревьев уже выделялись углы и прямоугольники крыш и хат…

Чем дольше жил Андрей в городе, тем интереснее казались ему приезды в родную станицу. Здесь он особенно любил именно такие вот вечера: безветренные, с пением соловья в саду, густым, почти кричавшим, кваканьем лягушек, далёким лаем собак, едва слышным урчанием трактора где-то в полях.

На просторной улице ему не встретилось ни одного прохожего, хотя он и миновал уже квартала три… Цветастое платье в боковом проулке показалось ему знакомым — вроде, сестрёнкиным, и он окликнул:

-Настя, ты?

-Ой, кто это? -испугалась было она, а узнав брата, захлопала в ладошки и подбежала вприпрыжку — с разбегу повисла на его шее. -Андрей приехал!

-Задушишь, -притворно забеспокоился он.

-Я не душу, а обнимаю!

-Меня семнадцатилетние так не обнимают, а тебе только четырнадцать.

-Я же тебя как брата, -смутилась она. -Любимого!

-Вот-вот. Вначале как любимого брата, после как любимого друга — всё начитается с детского садика, говорит наш мастак, и, видно, прав. Откуда идёшь?

-От деда. Мама посылала — чтобы пришёл тяпки наточить.

-А он что?

-Некогда, говорит — своих забот полон рот.

-Сами наточим! Зачем вообще надо было просить его! -рассердился Андрей…

Дед, материн отец, до сих пор не упускал случая напомнить дочери, что она вышла замуж без родительского благословения. Он изначально был настроен против отца Андрея, единственного в семье сынка, и поэтому, по его мнению, избалованного. К несчастью, он оказался прав. Случилось так, что дед Андрея по отцу погиб, а вскоре после этого померла и бабушка. Безвольный отец на самом деле оказался никудышным хозяином — пристрастился пить, бил жену… И вот уже три года минуло как он завербовался на Дальний Восток, и словно канул там…

-Ну, как вы тут? Мама, не болеет? — расспрашивал тем временем Андрей, вспомнив, что мать в прошлый его приезд жаловалась на боли в руках.

-Ну её! С утра сегодня как завелась со своими нервами. «У людей уже прополото, а у нас всё сорняки цветут!» -пропищала Настя, якобы подражая голосу матери. «-Стыдно людям в глаза смотреть — два лба в семье, а ничего не сделано! Один только и знает, что на мотоцикле шалав катать, а другой в городе прохлаждается!»

-Вот те раз — сама же настояла, чтобы я поступил учиться! -удивился Андрей и тоже попытался сыграть мать.. -Получишь городскую профессию и не будешь грязь, как мы, всю жизнь месить… Заработаешь квартиру благоустроенную — мы будем в гости к тебе приезжать!..

Мать работала дояркой на колхозной ферме. Тяжёлая работа высушила её тело, а неудачное замужество расстроило нервную систему…

Над крылечком их хаты горела лампочка. Из настежь открытой двери летней кухни доносилось жужжание ручного сепаратора — мать пропускала молоко. Андрей встал на пороге кухни, упёршись ладонями о косяки и громко поздоровался. Мать от неожиданности вздрогнула, а оглянувшись, заворчала на… Настю, выглядывавшую из-под руки брата — за то, что та рассмеялась над её испугом… Поостыв, она спросила:

-Небось, голодный?.. Настя, покорми брата. Картошка на плите — должно не остыла ещё.

-Мне молочка бы, ма?

-Тогда погодь трошки. Кончу пропускать — принесу, оставляла для тебя…

Незаметно выскользнувшая из-под руки и исчезнувшая Настя вскоре появилась с пригоршней клубники — знала, что он любит клубнику в молоке.

-Темно же! Как насобирала? -удивился он.

-А я хитренькая — фонариком посветила! — сияла Настя…

Ужиная, Андрей спросил у матери про старшего брата:

-Мишка где?

-В хате спит.

-Чего это он так рано?

-Пьяный. Деньги недавно за посевную получил — так половины домой не принёс. Говорит, долги людям пораздавал. Ума не приложу, как это можно в долг пить. Совсем уже как отец стал.

Может, он на мебель копит? Обещал же всё старое на новое заменить, когда вернулся из армии, -вспомнил Андрей. -Что у него было запланировано после диван-кровати?

-Шифоньер новый, -вспомнила Настя.

-Вот. За лето заменит мебель, а осенью телевизор купит.

-Если продолжит так пить — будет тогда новая мебель, и старую из хаты потащит, -возразила мать. -Я утрось мотоцикл на ключ закрыла в сарайке — он такой крик поднял! Думала с кулаками набросится!

-Я ему наброшусь, -попытался успокоить её Андрей. -Поговорю завтра с ним. А за прополку ты напрасно беспокоишься — там же всего-ничего осталось. Некоторые люди ещё картошку не начинали полоть, а мы завтра кукурузу закончим…

В начале одиннадцатого мать привычно захотела спать:

-Находилась за день — ноги гудят спасу нет.

-Можно мы с Настей посидим ещё — музычку послушаем?

-Сидите — не жалко. Только громко не включайте — соседей побудете.

-Мы за огород, на пруд уйдём. Там на лавочке посидим.

-Смотрите, не долго гуляйте — утром рано подниму…

На пруд шли по борозде между грядками. Настя жаловалась брату на жизнь:

-Тебе ничего не сказала, а на меня раскричалась бы, заикнись я про пруд. У других матери как матери — подружки мои давно на танцы ходят, одна я, как дура та, дома сижу!

-Не горюй, сеструха! Скоро каникулы — заживём! -Андрей перепрыгнул через низкую изгородь и легко перенёс, взяв под мышки, сестру.

Глянцевая плоскость пруда отражала крупные звёзды ультрамаринового неба. Изредка невидно металась рыба, будоража сонную поверхность. Из транзистора звучали ритмы европейских хитпарадов. Ночная жизнь продолжалась.

5.

Утром Андрей проснулся от хруста нового дивана. Чуть приподняв веки, видел, что брат опустил на пол босые ноги и тупо уставился на него.

-Что, не узнаёшь?

-Ты когда приехал? -наконец, спросил Мишка хриплым голосом.

-Вчера вечером.

-А что, сейчас уже утро? Вот чёрт, я ж к Тоське вчера обещал приехать!

-С чего нажрался-то? Мать уже жалуется на твои постоянные пьянки — боится, что сопьёшься, как отец.

Помолчав, Мишка пожаловался:

-Скукота, братуха. Днём ещё куда ни шло — работа, а вечером чем заняться? Кино надоело, на танцах одни пацанки вроде нашей Насти. Хорошо тебе в городе — туда пошёл, сюда пошёл.

-Это тебе со стороны так кажется, -не согласился Андрей. -И там из развлечений такое же кино и пивнушки — в театр же ты не пойдёшь! К тому же деньги везде нужны, без них никуда. Здесь хоть знакомые все, в долг могут дать.

-Что верно, то верно… -Мишка тяжело вздохнул. -Пойду — скажу матери, чтобы чаю хоть заварила…

Андрей потянулся и закрыл глаза, в надежде ещё подремать, как вдруг его окликнула из другой комнаты Настя:

-Андрюш, тебе правда не нравится в городе?

-Подслушивала, -укорил он. -Не то, чтобы совсем не нравится, — люди надоедают и очереди. А одному побыть негде. Про общагу не говорю — там бедлам, в парк пойдёшь и там толпа… Ну и нравы в городе ещё те! Не хотел бы я, например, чтобы ты, в твоём возрасте, это видела и знала.

-Я уже всё знаю!

-Всё знать невозможно — дурочка…

Вошёл Мишка:

-Настя, живо дуй матери помоги! -а Андрею пожаловался. -Рывками хожу — что этот чай! Лечится надо тем, от чего заболел.

-Точно — сопьёшься, коль других интересов нет. А ведь собирался мебель в хате заменить! Тракторист, комбайнёр — зарабатываешь хорошо. Взял бы, на машину накопил — сколько можно на старом драндулете ездить! И при знакомстве с девчонками совсем же другой был бы уровень!..

-У тебя что, фингал, что ли, был под глазом? -неожиданно перебил его Мишка.

-Прилетало малёхо, но уже разобрались. А вот с какой я девочкой тогда познакомился — тебе такие и не снились! Кристиной зовут.

Чёрти какие имена в городе пошли, -удивился Мишка. -Мне эти бабы знаешь уже где? — и он провёл большим пальцем поперёк горла. -С ними до поры хорошо, -добавил он и пояснил. -Тоська забеременела и начинает мозги компостировать.

-Городские ребята своих девок в этом смысле строго держат. А приезжих они вообще имеют как хотят!

-Во-во! Нагуляются там, а после домой возвращаются, замуж выходить. И достаются нам, -вывел Мишка.

-Выкручиваться тебе как-то надо.

-Я не болтик, чтобы выкручиваться, -отчеканил Мишка и вдруг спросил. -Когда у тебя свидание с этой, как её?

-Кристиной? Сегодня, но не пойду, наверно. Она с закидонами — в кино ей якобы западло ходить! Её, видете ли, поклонники чуть ли не каждый день в бар приглашают — в магазине работает, местная.

-Я б ей в лоб дал за такие претензии! -возмутился Мишка. -Старая?

-Твоих лет.

-Возьмёшь у меня червонец! Да смотри — покажи ей, что тоже не лыком шит. Пусть знает наших!.. Западло ей в кино ходить!, -Опять возмутился он. -Послушал бы я её в лесополосе, километрах в десяти от станицы!

-У каждого свои приёмы, -усмехнулся Андрей. -Ты правда при деньгах?

-Мне стыдно быть без денег — работаю! Загашник никогда не пустует…

Мишка сходил к вешалке. Вернулся с фуражкой в руках, вывернул её, отыскал прореху и вытянул оттуда трубочкой свёрнутые деньги. Дал Андрею десятку и рубль.

-А рубль-то зачем?

-На дорогу.

-Червонца на всё хватит, -отмахнулся было Андрей.

-Им в баре рассчитаешься — кинешь небрежно подальше от себя. Знай, мол, наших! -поучал Мишка младшего брата…

В комнату заглянула Настя:

-Мама завтрак приготовила — зовёт!

-Скажи ей — что мы ещё спим!

-Встаём, -возразил Андрей. -Раньше начнём — раньше закончим. Мне к семи в городе надо быть…

Солнце уже поднялось выше деревьев и припекало. В траве ковали кузнечики — по примете, обещая ясный, тёплый день.

6.

Для работы мать нашла Андрею старые старые, залатанные на коленях и заду брюки, застиранную рубашку, оказавшуюся на нём столь узкой, что её невозможно было застегнуть на пуговицы, и прохудившиеся в носках тряпочные туфли. Но одетым он полол только несколько первых минут, становилось жарковато и он для начала скинул рубашку, а после и брюки, оставшись в трусах. Страдавший с похмелья Мишка, хотя и обливался потом, но снял лишь майку, зато принёс из хаты сомбреро.

Дело начали споро, да и не до разговоров было — земля сухая, твёрдая, сорняков повылезало много — апрель был дождливым… Братья пололи рядом, сестрёнка и мать чуть в стороне. Ситцевое платьице становилось коротковато Насте, и когда она наклонялась, чтобы отбросить срезанную траву, обнажались светлые трусики.

-Одёргивай платье, дура! -негодовал Мишка. -Здоровая лошадь, а не стыдится!

-А ты не заглядывай, куда не надо, -огрызнулась сестра. -Кукурузу порубишь!

-Настасья, сейчас же пойди, надень трико! -Приказала было мать.

-Вот ещё! Такая жара, а я буду в трико париться! -Заерепенилась дочь.

-Купальник надень, -посоветовал Андрей.

-Верно! -и обрадованная найденному решению Настя убежала в хату.

-Ма, надо бы ей новое платье купить для повседневности — выросла она из этого, — предложил Андрей, проводив сестрёнку взглядом.

-Нету у меня пока средств на новое, -проворчала мать. — Будешь зарабатывать — купишь ей новое.

-И куплю! Запишусь на лето в стройотряд, заработаю и куплю!

-Какой ещё «стройотряд», а дома мне кто помогать будет, -матери не понравилась его решительность. -Этот пьёт — не допросишься, та малая ещё.

-Когда это отказывался я помогать по дому, мам? -обиделся Мишка. -И Настя уже всё может по хозяйству делать — чё зря наговаривать!.. Пусть поработает — деньги лишними никогда не бывают.

Настя появилась в огороде с порозовевшими щеками — её фигурку плотно облегали узкие полоски ткани с ярко-жёлтыми цветками. Она провела по цветкам ладонями и спросила:

-Ну как — идёт мне купальник?

-Ты идёшь, и он идёт, -равнодушно отреагировал Мишка.

-Дери, дери новое по огороду! Стребуешь с меня другой! -продолжала ворчать мать.

-Пусть носит, ма! Всё одно скоро и он мал ей станет.

Настя взяла тяпку и, быстро пропалывая куст за кустом, приблизилась к братьям.

-Андрюш, что ты тут без меня про стройотряд говорил?

-Записываюсь в него на лето, сеструха!

-Зачем? Ведь только вчера ты говорил, что каникулы в станице проведёшь.

-Деньгу решил зашибить!

-Ну её, деньгу эту. Зачем они тебе?

-Зачем, говоришь? Чтобы платье тебе новое купить! Хочешь новое платье?

Настя не нашлась, чем возразить. Ей не хотелось, чтобы брат уезжал на всё лето в стройотряд, но у неё было и тайное желание. Поэтому отвечала она неуверенно:

-Деньгу можно и в колхозе заработать…-но не смогла сдержаться — выдала свою заветную мечту. -Платья у меня есть, а вот брюк нету — все мои подружки уже в брюках ходят.

-Значит, будут тебе брюки! В конце августа поедем на барахолку и купим тебе самые наимоднейшие!.. Ты скажи, ты скажи чё те надо, чё те надо, я те дам, я те дам чё ты хошь! -пропел Андрей с утра крутившийся в памяти куплет песенки…

Перед полуднем с запада от Азовского моря, в высоком небе начали наплывать кучи белых облаков. Мать занервничала и стала махать тяпкой напористей.

-Не дождевые! -бесполезно пытались убедить её дети.

-Оно всяко может повернуть… Ты куда опять? -накричала она на Мишку, когда тот хотел увильнуть на очередной перекур. -Вот-вот дождь угораздится. А он не накурится никак! Привык байдаки бить! Кому говорю — вернись!

-Опять понапрасну нервы мотаешь, старушка Ларина! Не будет никакого дождя, -защищался он. Махнул рукой и взялся за тяпку.(Ругаясь с матерью, он называл её по девичьей фамилии)…

Не прополотой оставалась лишь узкая полоска на задах огорода. Место там было низкое и сорняков поэтому наросло густо. Мишкино сачковство теперь выражалось в том, что он ленился часто наклоняться, чтобы отбрасывать срезанную траву в борозду. Это не ускользнуло от внимания матери:

-А кто за тебя траву убирать будет? Всё матери за вами нянькой ходить! Дождь спустится — она ж опять корни пустит!

-Не будет сегодня дождя, старушка Ларина!..

До обеда покончили да покончили с прополкой кукурузы… Прибрав тяпки, разошлись по своим интересам: Андрей с Настей — на пруд, купаться, Мишка — к своему драндулету в сарайку.

А ты куда? Чего с ними? -спросила его мать.

-В «Румянец», мам — надо ж мне, наконец, «подрумяниться» после вчерашнего!

-Смотрите, недолго разгуливайте! Обед у меня с утра готов, его разогреть только!..

Через час на пруд, где загорали Андрей с Настей, приехал «подрумяненный» Мишка:

-Старушке Лариной впало в голову, что вы утонули! Давайте скорее — обед же стынет!..

Уезжать Андрей засобирался после половины третьего — в три отходил маршрутный автобус до железнодорожной станции.

-Чё на автобусе — давай я отвезу, — предложил Мишка.

-Ты ж поддал — вдруг менты, по закону подлости…

-Тогда хоть двадцать копеек, что ли, возьми — на автобус.

-Может, пирожков на дорожку положить? — продолжала хлопотать мать.

-Разве что не немного, ма! Не как в прошлый раз…

Мишка с Настей пошли проводить брата до остановки, мать осталась у калитки, провожая детей взглядом: «Пусть люди полюбуются на моих»… На лавочках у палисадников хат, по случаю выходного дня, сидели старики, с которыми ребятам обязательно надо было поздороваться.

Когда проходили мимо пивнушки, стоявшие там дружки позвали Мишку, и он остался с ними: «Ну, пока, Андрюха! Не забудь рассчитаться, как я говорил!»..

Полупустой автобус уже стоял на площадке в ожидании желающих уехать.

-Приезжай в субботу, -просила Настя, чуть не плача.

-Ты ещё слезу пусти, -не понравилось ему её настроение. -Приеду — куда я денусь! -подбодрил он сестру, коротко прижав к себе…

7.

Через полчаса тряски по пыльной гравийке Андрей вышел из ПАЗика на небольшой привокзальной площади районного центра. Оглядевшись по сторонам, он увидел то, чего опасался: к кассам автостанции тянулись длиннющие очереди, на железнодорожных путях нет ни одного товарняка. Память подсказывала, что иногда в это время проходит пассажирский поезд, и Андрей поторопился к железнодорожному вокзалу. По расписанию поезд должен был уже прийти, но в кассе сказали, что он опаздывает и прибудет с минуту на минуту. Однако билеты на него продавали только купейные, а это три рубля вместо одного в общем вагоне, и Андрей, быстро сообразив, что за три рубля он быстрее доедет на такси, снова вернулся к автостанции. Но на пустой стоянке такси грудились дяди, по виду которых он понял — ему с ними в деньгах не тягаться… Внимание его привлёк стоявший между вокзалами очкастый паренёк с растерянным выражением на лице и потёртым портфелем в руке.

-Тоже не знаешь как уехать? -сочувственно спросил у него Андрей.

-Да. Надо же такому случиться — вечером свидание с девушкой, а я тут, застрял.

-Вот и у меня тоже.

-Говорят, возле заправки на выезде можно попутку легко поймать.

-А туда на чём?.. Между прочим, сейчас поезд должен прибыть.

-Я узнавал — на него только купейные билеты продают, а я на мели — домой возвращаюсь.

-Поехали на крыше вагона — с ветерком! Вдвоём-то веселее!

-Не, на крыше я боюсь — поймают, в институт сообщат….

На станции, замедляя ход, появился поезд и парень предложил:

-Давай у проводников попросимся! Бывает — садят.

Дружно побежали к вагонам. Просить Андрей не умел, поэтому вперёд пустил попутчика. Тот выбрал пышногрудую женщину лет сорока. Она окинула его строгим, как показалось со стороны, взглядом, но парень что-то говорил, говорил… Проводница неожиданно улыбнулась и согласно кивнула: «Заходи».

-Нас двое, -предупредил парень.

Проводница окинула и Андрея придирчивым взглядом:

-Тоже, что ли, студент?

Впустила и его… Поднимаясь в вагон, Андрей почувствовал себя собачонкой на поводке.

Вагон оказался купейным — в таких ему ещё не доводилось ездить… То ли с непривычки, то ли оттого, что вагон был почти пуст он чувствовал себя не в своей тарелке и уже сожалел, что не поехал на крыше, там он бы чувствовал себя на свободе, здесь же словно взаперти. Остановились ближе к центру коридорчика.

-Постоим здесь, будто покурить вышли, -предложил парень. — Только вот портфель надо убрать с глаз прохожих.

Он постучал в дверь ближайшего купе, ему открыли и разрешили поставить портфель:

-А ты сумку не будешь прятать?

-Не, она у меня лёгкая, почти пустая. Да и не очень заметная на плече… Кстати, пирожком не угостить? Домашним — мать напекла.

-Давай! Признаться, с утра ничего не ел!..

-С проводницей за сколько договорился? -полюбопытствовал в свою очередь Андрей.

-За рубль.

-Нормально…

Скрипнули буфера и поезд плавно тронулся с места…

Съев пару пирожков, парень удовлетворённо вздохнул и вынул из бокового кармана пиджака мятую пачку «Примы»:

-Закуришь?

-Не курю.

-Что так? -удивился парень.

-Привычка свыше нам дана — замена счастию она, -ответил он услышанной где-то красивой фразой (его часто об этом спрашивали), а чтобы поддержать разговор — убыстрить таким образом томительное время окончания безбилетного проезда, спросил. -В каком учишься?

— В Сельхозе. На третьем курсе. С практики возвращаюсь. А ты в каком? -неожиданно спросил парень.

-В Монтажном, -соврал Андрей для солидности, вспомнив былое желание поступить в этот техникум…

Примерно через час за вагонным окном появились разноцветные домики и постройки дач с рядами виноградников на участках… Дачи постепенно сменили большие кирпичные дома-матки с летними кухнями, хозяйственными постройками, кирпичными же времянками для квартирантов, гаражами, парниками во дворах богатых окраин краевого центра…

Поезд резко сбавил ход — через открытые окна запахло жженым металлом… И неожиданно остановился у вокзала-2. Это был уже город. Ехать до главного вокзала оставалось всего-ничего, каких-нибудь пять-десять минут, поэтому непредвиденная остановка казалась особенно томительной. Андрей беспокойно глянул в сторону рабочего тамбура — проводницы там не было видно.

-Может, слиняем — через соседний вагон? -предложил он попутчику, кивнув на противоположный от купе проводника конец коридора.

-А портфель? -растерялся тот.

-Что портфель? Бери и пойдём. Пока поезд не тронулся!

Парень забрал портфель и, часто оглядываясь, поспешил за Андреем. Дверь тамбура соседнего вагона оказалась незапертой на ключ, и зайцы спрыгнули незамеченными. Не оглядываясь, быстренько пересекли перрон и завернули за угол ближайшей постройки. Только там вздохнули облегчённо — за ними не гнались.

-Здорово мы! -оживился парень.

-А ты боялся.

-Не то, чтобы боялся, а неудобно перед проводницей — получается обманули мы её.

-Кто ж думал, что поезд и здесь остановится…

По пути к трамвайной остановке парень предложил:

-Может, встретимся вечером? Где-нибудь в кафе на Красной — я со своей и ты со своей девочкой?

-Нам на Красную далеко ехать — и она, и я на Черёмушкам живём, -уклонился Андрей — что может связывать петеушника со студентом института?..

8.

Без четверти семь Андрей вышел из трамвая, не доехав до нужной ему одну остановку — время позволяло, и он решил пройтись. Солнце светило с уровня макушек деревьев и временами слепило глаза — идти предстояло ему навстречу. И он пожалел, что сошёл, не доехав, — надо было проехать дальше, заодно посмотрел бы на место встречи со стороны, может, Кристина уже там? Чтобы хоть как-то спрятаться от слепящих лучей, пошёл по кромке тротуара в пёстрой тени ветвей широких каштанов… Увлёкся ходьбой и оказался раньше, чем того хотел, у киоска «Союзпечати». Слегка волнуясь, медленно прошёл мимо него. Постоял у афиши кино, рассматривая каждую написанную на ней букву… Оглядел всех девчонок, шедших и стоявших поблизости. Похожих на Кристину среди них, вроде бы, не было, разве что одна, с русыми волосами пушисто ниспадающими на плечи, стоявшая спиной к нему на противоположном краю площадки. Но её яркое платье с крупными розовыми цветками показалось Андрею несовместимым с его простенькой рубашкой с чужого плеча и брюками под джинсы Новороссийской швейной фабрики. Он подошёл к киоску и заглянул вовнутрь — стекло зеркально отражало проходивших за спиной. Андрей непроизвольно похлопал по карманам брюк — в одном что-то звякнуло. Сунул туда руку и извлёк две монетки в 20 и 3 копейки. Удивился — откуда они взялись? И догадался — наверно, Настя или мать незаметно сунули ему на автобус до станции и газировку. Решил купить газету — для солидности. Развязно подал киоскёру три копейки:

-Мне центральный орган!

-»Правда» стоит четыре.

-Все три, а она четыре? -возмутился Андрей.

-Потому что с вкладышем выходит, -словоохотливо пояснил киоскёр.

-Дайте за три — любую…

Купив газету, Андрей опёрся плечом об угол киоска. Настроение начинало портиться. «Не придёт… Торчу тут как дурак тот», -пробурчал себе под нос. Развернул газету и пробежал глазами заголовки: «Опасный сговор», «Америка как она есть», «Поле спросит строго»… Попробовал вчитаться, но одолел только один абзац. Поднял голову и увидел близко перед собой ярко-розовое платье с фигурной кокеткой на линии груди. Это была Кристина:

-Газету читаешь? А я его жду, жду — уже уходить хотела!

-Так это ты там стояла? Извини — не узнал со спины.

-Ничего удивительного — один раз виделись, и то в темноте. А где твой синяк?

-Сошёл.

-Так быстро?

-С помощью бодяги, но не в этом дело. Куда мы пойдём?

-Никуда. Просто погуляем.

-Только не против солнца — глаза слепит.

-Уже не слепит — за дома зашло… Идём, сколько можно киоск подпирать — не упадёт он без тебя, -засмеялась она и пошла в противоположную от парка сторону.

-Ты ж, вроде, в бар хотела пойти.

-Разве? Что-то не помню такого. Да и деньги у тебя есть, на бар-то?

-Обижаешь — я ж работаю, -Андрей проверил, на месте ли рубль, и предложил. -Хочешь, на такси двинем.

-Зачем — такой вечер! Пока до парка дойдём, там фонари зажгутся: лазурные, розовые, изумрудные — люблю неоновые огни. А ты какие цвета любишь?

-Я?.. Природы: зелёный, жёлтый, голубой — естественные.

-А ты прямой!

-Это хорошо или плохо?

-Когда как…

Андрей привык ходить быстро, поэтому часто забегал вперёд, сбивая шаг. Получалось, что суетился… лишь после квартала совместной прогулки они приноровились друг к другу: он успокоился и пошёл медленнее, а она, увлёкшись, разговором, чуть ускорила шаг. Спрашивая, она слегка наклонялась, чтобы заглянуть ему в глаза:

-Скажи, только честно, сколько тебе лет?

-Двадцать, -округлил он, не моргнув глазом, так как подозревал, что она старше его.

-И в армии отслужил?

-Конечно! В стройбате, -врал он, для большего правдоподобия рассказывая про старшего брата. -Прошлой осенью дембельнулся…

В парк-остров вошли по мосту и оказались на широкой аллее с неоновыми фонарями по сторонам. Недавно сразу за ними стоял ряд высоких пирамидальных тополей, но они якобы постарели-заболели и их вырубили, и теперь пространство вдоль аллеи казалось голым. Кристина восторженно тараторила о том, как тут прекрасно, Андрей же с грустью вспоминал вчерашний вечер с сестрёнкой на пруду — вот где было действительно прекрасно.

Справа впереди темнел молодой лесок, сквозь который прсматривались огни построек. Чтобы пройти к ним напрямик, свернули с аллеи на тропинку, вьющуюся среди стволов, и едва различимую в траве и темноте… Запахло хвоей… Вблизи построек построек огни хорошо освещали стволы сосёнок, но ещё сильнее затеняли тропинку. Андрей, ориентируясь по памяти, шёл напрямик.

-Правда, хорошо идти, не разбирая дороги?

-Трава сырая, а у меня туфли новые…

Вышли к жердяной изгороди с грубыми воротами, стилизованными, как и всё тут под казачий курень. Однако вместо примитивных телег и лошадей хоздвор был заполнен легковыми машинами разных марок. По отмостке прошли вдоль стены, сложенной из плоских камней, свернули за угол и… оказались на площадке, освещённой похожими на гусеницы,торчавшими из земли светильниками. Они рассеивали неестественный свет во вкусе Кристины, а оставшиеся в тени деревья, казалось, хмурились, глядя с недоумением на ярко-пёстрых собратьев. Цилиндрическое здание бара имело конусную крышу из соломы, столики и стулья заменяли высокие и низкие пеньки.

Андрей пнул створчатую дверцу входа в бар и пропустил вперёд Кристину. Высокую, сбитую из толстых досок стойку осаждала толпа жаждующих что-либо выпить. Стену за стойкой украшали чучела голов зверей и бутафория бутылок из зарубежных напитков. Магнитофон извергал громкие звуки рока, поэтому в общении с барменом приходилось чуть ли не кричать.

-Что будете — водку, вино?-громко спросил бармен, когда очередь дошла до них.

-Что будешь? -В свою очередь спросил Андрей Кристину.

-Вино.

-Бутылочку мадерцы, шоколадку и два кофе! -это он бармену.

-Есть американские сигареты! -предложил тот.

-Курить будешь?

Недолго подумав, Кристина кивнула и смущённо пояснила:

-Будем комаров отгонять…

Рассчитывался он червонцем, возможно не так пренебрежительно-небрежно, как советовал брат, но на виду у Кристины…

Свободный столик-пенёк нашли чуть на отшибе, зато под навесом, где музыка гремела не столь оглушительно. Стул-пенёк возле него оказался только один — пришлось Андрею прикатить от соседнего пенька второй, для себя. Кристина тем временем с любопытством рассматривала плоскую пачку сигарет:

-Никогда не видела таких. Не пойму, как они называются?

-Американские говорит, а я в школе немецкий учил.

-И где они такие достают? -удивлялась она. -Сколько стоят?

-А чёрт его знает — я не спросил, но червонца за всё хватило! Он даже сдачу сколько-то дал.

-Поражаюсь, как ты деньгами разбрасываешься!..

Андрей промолчал, оглядывая сидевших поблизости. Это были такие же, как они, парочки и постарше, некоторые даже с детьми. Внимание его привлёк вальяжного вида мужчина, обнимавший не под стать ему молоденькую девицу. Андрей было подумал, что это отец с дочерью, но девица льнула к мужчине явно не как дочь. Кристина тоже поглядывала на странную пару, но воспринимала их вроде как с пониманием, то есть не удивлялась. Андрей невольно отметил, что она, пожалуй, старше той, а значит, опытнее.

-Ты пей, -напомнил он про вино, а когда она отпила чуть, предложил. -Закуришь?

-Надо попробовать…

Распечатала пачку, извлекла нестандартно длинную, тонкую сигарету. С любопытством оглядела её со всех сторон, понюхала. Он поднёс спичку. Она прикурила и глубоко затянулась. «Умеет», -отметил он про себя. Ради компании, прикурил сам.

-Ну и как?

-Крепковатые… Ещё не разобрала… Налей ещё вина… Хорошо здесь, только вот комаров много — все ноги искусали. Надо было брюки надеть.

-Вода ж рядом — чувствуешь, свежестью тянет. На Азовском море бывала? Вот где комары так комары!

-Их и на Чёрном вечерами хватает — не люблю я море. Прошлым летом ездили в выходные на два дня — так я едва выдержала: умывальники и туалеты общие, всюду грязь… Я к удобствам привыкла…

-А вот, а если бы не встретились мы сегодня, что бы, например, делала? Дома сидела?

-Нет, ушла бы куда-нибудь. Дома последние дни слишком нервозная обстановка. У нас гостит дядя из Ленинграда, у него «Волга», и он хочет хорошо продать её здесь на авторынке, каким-нибудь богатеньким грузинам, чтобы после добавить и купить более новую. А папа просит её у него за свою цену… Я возьму ещё сигаретку? -прервала Кристина рассказ. Прикурила и, глубоко затянувшись, продолжила. -Ну, а дядя, понятное дело, не хочет за дёшево и стоит на своём. Вот дома и взвинченные все!.. А у тебя есть родственники? -спросила она.

-Есть — как нет. В крае и на Дальнем востоке… Даже за границей, Тоже, кстати, дядя, -невольно выдал он в пику её дяде с «Волгой».

-За границей!?

-Он на войне в плен попал и не вернулся. У нас по нему давно поминки справили, а он не так давно письмо прислал, что жив и чуть ли не миллионер теперь, -врал он вдохновенно.

-Присылает что-нибудь?..

Видно было, что Кристина верит искренне — её наивность обнадёживала.

-В том-то и дело, что нельзя ему прислать ни посылку, ни денег — он же ЮАР живёт, а у нас с ними дипломатических отношений нет. К тому же он плантатор — расист, на него негры человек двадцать работают. -(Вот где пригодились ему хорошие знания по Обществоведению). -Детей у него нет. Вообще-то был сын, но его убили. Там ведь сейчас заваруха начинается. Он и сам уже подумывает к нейтралам перебраться. Но, пишет, трудно под старость лет нажитое бросать, да и привык уже чуть ли не рабовладельцем-то быть… А я ему понравился — мать фотки наши посылала, и он обещал на меня завещание составить.

-Мне бы такого родственника! -помечтала Кристина взволнованно. -И скоро он умрёт?

-Зачем ему умирать? -не понял Андрей.

-Чтобы наследство скорее к тебе перешло!

-Ему ещё и семидесяти нет, а у нас род крепкий, казацкий. Да и наследство не так-то просто будет получить — я уже узнавал. Разве что через Швейцарский банк.

-Ты сам к нему поезжай!

-Я что — больной! Африканцы ж бунтуют — сына у него убили. Да и языков не знаю… -Сказав, как ему казалось, основное, Андрей смолк и от его молчания повеяло скрытой таинственностью. Как ни хотелось рассказать о больших подробностях дела, он опасался переборщить, поэтому сделал вид, что вынужден недоговаривать в силу кое-каких обстоятельств, о которых следует лишь догадываться…

Из темноты неподалёку, с треском круша кустарник, проломилась пьяная компания парней. Они, казалось, не замечали никого и ничего вокруг, громко и мерзко матерясь, то есть, выглядели теми, кого почтенные граждане обходят стороной. Компания продвигалась в нескольких метрах от их пенька и Андрей узнал в ней ребят из ПТУ, а среди них и Славку Трусова. К сожалению, и тот его:

-Привет, Андрюха! Никто не шебутится?

Андрей промолчал, но левой, невидной Кристине рукой показал ему кулак, и Славка понял его — не подошёл, лишь с интересом посмотрел на Кристину.

-Ты знаешь их? -изумилась она.

-Да, а что?

-Дикий ужас! Ведь это же настоящие хулиганы!

-Для кого, может, и хулиганы, а мы живем вместе.

-Так ты в общежитии живёшь?

Ему показалось, что она разочарована, и он грубо спросил:

-Тебе что-то не нравится?

-Я этого не сказала. Просто спросила, что — нельзя? -смутилась она…

В небе из-за контуров макушек высоких деревьев показалась бледно-голубая луна — свет от неё разбавил ночной мрак и за освещённой фонарями площадки.

-Допивай, докуривай — в десять бар закроют. Погуляем ещё…

-Кто девушку ужинает — тот её и танцует? -съехидничала было Кристина.

-Не опошляй — просто погуляем, смотри, какая луна!..

…К центральной аллее парка, чтобы не блуждать на плохо видной, извилистой тропинке, пошли в обход, по автомобильной дороге. Постояли у входа на висячий пешеходный мостик через канал, даже взошли по ступенькам на его край, но переходить в темноте на другую сторону канала Андрей заопасался — знал, что где-то посредине мостика есть сломанные досточки, на которых можно было не только опасно провалиться, но и упасть в воду…

После они долго шли по неосвещённой асфальтированной дороге, часто останавливаясь, и Андрей, вначале не смело, а после всё смелее и дольше целовал Кристину в губы. И она отвечала на поцелуи всё страстнее и откровеннее, допуская его руки всё ниже и ниже, шепча при этом:

-Только держи меня крепче — не выпускай из рук…

В итоге, они свернули куда-то с дороги и он повёл её по лугу, всматриваясь в тускло покачивающийся мир… Наконец, впереди замаячил, смещаясь то вправо, то влево симметричный конус. Андрей никак не мог понять издали, что это может быть — пока не приблизились к нему почти вплотную:

-Копна! Вот здорово!.. Откуда она здесь?.. Завалимся — сто лет на сене не валялся! Чувствуешь запах — мята! -восторгался он, наваливаясь спиной к крутому боку и увлекая за собой Кристину.

-Ой! А моё платье! Ты ведь не скоро ещё сможешь купить мне новое!..

Пласт, на который они навалились, тихо соскользнул к подножию копны.