Маратуки — души навек частичка

— Что ты так долго ехал, через Маратуки, что ли? — этот вопрос был частым у жителей нашего района старшего поколения и означал неоправданно долгий путь к месту встречи.

Корнями уходя в века…

Этот маленький горный посёлок появился на территории нынешнего Апшеронского района задолго до его создания и даже до заселения этих земель казаками и переселенцами после Кавказской войны. Само имя — Маратуки (в адыгейском написании — Мэрэтыкъу) относит нас в глубь веков, когда эта местность, по видимому, принадлежала черкесскому или адыгейскому роду с фамилией, в русском изложении примерно звучавшей как Меретуковы (Ковешников В.Н. «Очерки по топонимике Кубани»). Имя этого населённого пункта, скорее всего, произошло от находящихся неподалёку горы Маратук и урочища Маратуки, также в этих местах протекает и одноименная горная речка.

По окончании Кавказской войны в 1863-1864 годах на эти земли, изгнав черкесов, пришли казаки и переселенцы, начавшие их освоение. Места в районе Маратуков использовались ими преимущественно для охоты, лесозаготовки, сбора ягод и фруктов.

От аула — к посёлку

Часть истории появления тех Маратуков, о которых известно ныне, мне помогли восстановить два наших земляка, коренные жители этого населённого пункта, ныне живущие на хуторе Николаенко Аведис Саркисович Языджян и Арут Месропович Трапизонян. Они почти ровесники — первый появился на свет в 1941-м, а второй — в 1939 году, и оба разменяли уже девятый десяток лет.

Им и сейчас трудно дать этот возраст, а вспоминая о своей малой родине, они заметно молодеют, в глазах появляется задорный огонёк, а на лицах — улыбки.

Если основываться на информации известного кубанского историка П.П. Короленко, автора книги «Турецкие эмигранты в Кубанской области» (Екатеринодар, 1904), появление одиночных поселений Ренет (возможно, Режет) и Маратуки приходится где-то на 1890-1892-й года. Селились в них армяне и греки-табаководы, занимавшиеся скотоводством, разведением табака, зерновых культур, кукурузы. Приходили в эти места они, в основном, из Турции, верховная власть в которой устраивала травлю греков и армян, живших на территории Османской империи.

Одним из таких переселенцев был тот, кого мои собеседники называют одним из первых жителей Маратуков — Аведис Языджян. По словам моих собеседников, в 1909-м году он пришёл в эти места сам, а позднее перевёз семью и указал, как добраться в эти места, родственникам и некоторым друзьям. Также в числе первых на эту землю пришли семьи Палатурянов и Трапизонянов. Казаки и переселенцы из окрестных станиц, пользуясь преимущественным правом хозяев этих земель, указали им в качестве жилья места в горах, в том числе и Маратуки.

Неспешно текла жизнь. Новые жители основали селение, построили дома, получили российское подданство, растили детей, занимались сельским хозяйством, скотоводством, лесозаготовками. Как рассказали мне Аведис Саркисович и Арут Месропович, в Маратуках действовали три водяные мельницы, установленные жителями на отводах из местной реки, сам населённый пункт делился на Верхние и Нижние Маратуки, и в центре располагались школа и магазин. В них жили до 50 многодетных семей, в том числе — русские. Рядом появились хутора и села, которые основали их земляки, покинувшие Турцию с 1914 по 1916 годы. За это время прибывшие в Маратуки наладили добрососедские отношения с казаками. Так продолжалось до 1917-го, когда рухнула старая власть и появилась новая — советская, уравнявшая в правах и казаков, и армян.

В 1925 году территория, на которой находились Маратуки, постановлением ВЦИК «О выделении Армянского района в Майкопском округе Северо-Кавказского края» стала частью Армянского района, в который вошли семь сельских советов: Елизаветпольский (позднее Шаумянский), Кубано-Армянский, Кушинский, Черниговский, Гойтхский, Гунайский и Садовый. Позже к ним добавился Тубинский сельсовет. Население нового района составило семь тысяч человек, на армянском и русском языках велось обучение в школах, на них же в свет выходила своя газета «За урожай», действовало не менее трёх совхозов.

В дни военного лихолетья

О войне жители маленького горного хуторка узнали 22 июня 1941-го. Часть жителей ушла в армию. В их числе был и брат Аведиса Саркисовича, Макардыч (Мгер), остальные продолжали трудиться в местных совхозах. Что такое настоящие бои, жители Маратуков и окрестных хуторов и сёл узнали в августе 1942-го, когда в этих живописных местах пролегла линия фронта, на которой в смертельной схватке сошлись гитлеровцы, рвавшиеся к Туапсе и Сочи, и советские войска, не дававшие сделать врагу последний рывок и захватить Кавказ. Места, где люди строили новую жизнь, в буквальном смысле слова превратились в долину смерти, расстрелянную пулями, неоднократно взорванную минами, снарядами и авиабомбами, бесчётное количество раз в ходе боёв переходившую то к немцам, то к русским.

В Маратуках практически не осталось ничего живого. В один из первых обстрелов была разрушена местная школа. На глазах сельчан гибли их земляки, не успевшие укрыться перед началом обстрелов и бомбёжек, в основном, женщины и дети…

— Как рассказывали мои родители, с началом обстрелов и бомбёжек почти все жители Маратуков ушли в Пихтарник (место в окрестностях с древними пещерами), — вспоминает Аведис Саркисович. — Там мы нашли жернова, на которых мололи зерно. Возможно, их сделали наши предки, а может, даже и черкесы. Но пользовались ими или нет, не помню. Я тогда совсем маленький был…

Здесь в ходе Туапсинской оборонительной операции совершали свои подвиги во имя жизни советские бойцы. Четыре раза ходил в глубокий тыл врага в районе сел Кубано-Армянское, Червяково, Белая Глина и Маратуки боец истребительного отряда Степан Суворов. Под Кубано-Армянским состоялся его последний бой, когда раненый, он до последней возможности задерживал немцев пулемётным огнём, прикрывая уходивший отряд разведчиков, и погиб, не сдавшись фашистам. За мужество и героизм ему было присвоено звание Героя Советского союза. 16 октября 1942 года у села Маратуки в тяжёлом бою казак Константин Недорубов лично положил из пулемёта около 70 немцев. За этот бой и за ряд других операций, включая знаменитую Кущёвскую атаку, он также был отмечен Золотой звездой героя. А сколько было таких героев, так и оставшихся безымянными — и не счесть. По сей день звенит земля под металлоискателями поисковиков, отдавая им гильзы, осколки, уцелевшие боеприпасы, оружие и останки своих защитников, а за жесточайшие бои эти места многие исследователи негласно считают кубанским Сталинградом… По сей день перед глазами Арута Месроповича Трапизоняна стоит увиденная им в детстве, уже после окончания боёв, картина — подводы, нагруженные телами павших за эту землю захватчиков и защитников…

— Убитых собирали, чтобы не начались эпидемии. Делали это по распоряжению властей. Они стояли у школы, эти подводы. Солдат было много — наши и в немецкой форме. Все лежали на телегах вперемешку, а куда их увезли — не знаю…

Восстановили, чтобы исчез…

Мир, пришедший в Маратуки зимой 1943-го, означал, что всё нужно начинать сначала… Несмотря на опасность (в лесах и на некогда разработанных полях оставалось немало взрывчатки), люди начали восстанавливать разрушенное жильё. Полуголодные, они снова возводили дома, налаживали свой быт, возрождали народное хозяйство.

— Работы было много, — вспоминают мои собеседники. — И взрослым, и детям хватало. Но поначалу в лес ходить боялись, часто там погибали и животные и люди.

— Голодно было, вспоминает Аведис Саркисович. — Люди с выращенными продуктами и личными вещами ходили в сторону Адыгеи, чтобы выменять на эти «богатства» соль, крупы. Находили возможность меняться и поближе.

— Помнишь, как мы ходили за семь километров к лагерю заключённых? — вспоминает Арут Месропович.

— А как же, помню, два-три поросёнка возьмёшь, и к ним. Хлеб на мясо у охраны лагерной меняли — откликается Аведис Языджян.

Так и жили — дружно, развивая свой небольшой населённый пункт. К 50-м годам минувшего столетия в районе Маратуков действовала база Леспромхоза, потом появилась узкоколейная железная дорога, по которой лес вывозили на переработку. Одному из моих собеседников довелось начать работу в лесной отрасли в детстве.

— К нам приехали инженеры, и надо было прокладывать просеку, вспоминает Арут Трапизонян. — Выдали мне небольшой топор и сказали ветки рубить и метки ставить на стволах деревьев. Я старался выполнять всё, что просили специалисты. Так и заработал свои первые 12 рублей, которые принёс маме.

Табак, кукуруза, пшеница, выращивание скота, птицеводство и пчеловодство были направлениями деятельности местных сельхозартелей «Коммунар» (Режет), «Новая жизнь» (Тубы), «Организатор» (Кушинка), им. Шаумяна (Черниговское), им. Баграмяна (Кубано-Армянский), где работали и жители Маратуков. Постепенно налаживалась жизнь, когда этот населённый пункт пережил очередную перемену — 22 августа 1953 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР Армянский район был упразднён, четыре сельсовета — Кубано-Армянский, Режетский, Тубинский и Черниговский стали частью Апшеронского района.

С той поры территории стали понемногу приходить в упадок. Сейчас трудно сказать, почему так произошло, но сначала в горных посёлках исчезли сельхозартели, которые в 1957 году были преобразованы в Апшеронское подсобное хозяйство управления рабочего снабжения (УРС), позднее ставшее после ряда реорганизаций совхозом «Самурский». Потом закрылись школы, затем магазины, постепенно пришли в негодность дороги, связывавшие между собой населённые пункты… Всё это привело к тому, что более молодые жители Кушинки, Маратуков, Кубано-Армянского покинули родные места, перебравшись туда, где была работа и нормальные условия для жизни. На месте остались лишь старики, которые не захотели уходить от мест, где были похоронены их предки. К 1973 году в Нефтегорск и Кушинку переехали последние жители Маратуков. Полностью история этого посёлка завершилась в декабре 1974 года, когда решением Краснодарского краевого Совета народных депутатов №868 этот населённый пункт был упразднён, а высвободившиеся земли были переданы Апшеронскому леспромхозу.

День нынешний

Сегодня место, где стояли Маратуки, посещают только внуки и правнуки живших там людей. Они приводят в порядок местное кладбище, стараясь сохранить могилы, в которых часть жителей этого населённого пункта обрела покой более двух веков назад. На местных волоках каждый год проходят трофи-рейды. Их участники на специально подготовленных джипах-вездеходах штурмуют бездорожье, выясняя, чья техника наиболее вынослива в таких сложных условиях. И, конечно же, ежегодно в этих местах работают поисковики, изучая историю боёв за Победу, приводя в порядок многочисленные памятники советским бойцам и стараясь вернуть в строй «Бессмертного полка» безвестных красноармейцев, навсегда оставшихся в этой земле…

Автор благодарит за помощь в подготовке материала председателя Совета Апшеронского поселения Альберта Блажко, жителя Апшеронска Андрея Мардыкяна, жителей Маратуков Аведиса Языджяна и Арута Трапизоняна, сотрудников архивного отдела администрации муниципального образования Апшеронский район.

1 of 8