Виктор Калашников: Как-то так начинали мы

(рассказ)

ПРОЛОГ.

Сейчас, видимо, в пику жёстким реалиями сегодняшних дней, многие ностальгируют по советскому времени, вспоминая доступность работы, бесплатное образование, другие социальные достижения, особенно периода «развитого социализма». Но молодому, без профессионального опыта, человеку и в ту пору не легко было найти работу с достойной зарплатой. Впрочем, как и удержаться на ней, если поначалу у него что-то не получалось… Предлагаемый рассказ был написан по материалам газетных фельетонов последних лет советской власти… Беда в том, что показанное здесь бездарное «начальство» после перестройки, если не обанкротило и распродало, то приватизировало созданные не ими предприятия, сказочно разбогатело на этом и стало называть себя элитою.

* * *

Тринадцатого ноября в жизни Василия Чебыкина произошло немаловажное событие — его приняли шофёром в гараж хлебозавода. Получив в Отделе кадров направление на работу, он не смог сдержать самодовольной улыбки. Теперь предстояло найти главного механика, чтобы пройти у него инструктаж по технике безопасности.

Василий беспрепятственно миновал проходную завода. На территории с любопытством оглядывал строения, читая надписи и лозунги над дверями и воротами. Возле входа в заводоуправление высился шест, надпись на трафарете под ним гласила: «Флаг трудовой славы поднят в честь…» Место для фамилии пустовало, впрочем, и флага на шесте тоже не было…

В двухэтажном здании он не без труда среди множества кабинетов отыскал дверь с нужной табличкой «Главный механик Пышный И.И.». Постучал казанком, а приотворив её, увидел за массивным канцелярским столом насупленного мужчину, перебиравшего какие-то бумажки.

-К вам можно?

Мужчина кивнул и оттолкнул от себя бумажный ворох. Василий положил на освободившееся место направление:

-Вот. Сказали — к вам, на инструктаж.

-Водитель категории «С», -прочитал вслух главный механик. -Давно работаешь?

-Летом кончил автошколу и два месяца работал на жатве в колхозах.

-Не богато… Ну, что ж, идём — покажу наше хозяйство. -Он встал, хрустнув суставами, и шагнул к выходу, рассказывая. -Завод наш старенький, но, как говорится, обретает вторую молодость. Реконструируем помаленьку, вводим новые мощности. Так что перспектива есть, и неплохая. А ты, собственно, почему к нам решил? Ведь рано вставать придётся, а молодёжь этого не любит — хлеб-то в магазины к открытию надо развозить!

-Знаю, что к открытию. Но я по натуре жаворонок — рано ложусь и рано просыпаюсь, да и живу тут неподалёку.

-…Тёплых боксов у нас только четыре. Один для ремонта, три — для делающих ранние, более дальние, рейсы. Остальные машины пока ночуют под открытым небом. Тебе на первое время даю ГАЗ-51. А вот и он! -показал механик рукой на старенький автомобиль в углу гаража. -Ремонтный бокс пока занят — посмотришь его здесь. Придётся, конечно, повозиться в мазуте, но, полагаю, быстрым ремонтом легче будет показать себя с положительной стороны. Если, конечно, стараться.

-Так оно, -согласился Василий. — Только больно уж он чё-то старый! Нам на уборку новенькие «газончики» давали.

-У нас на новые очередь из ветеранов!.. В общем, приступай. Хочешь — сегодня, хочешь — завтра. Сразу скажу — с запчастями у нас туго. Но захочешь быстрее ездить — сам найдёшь. Нашим шофёрам и в других гаражах охотно помогают. Конечно, смекалка нужна! -и поощрительно подмигнув, механик оставил Василия наедине с машиной и невесёлыми мыслями.

Не ожидал он получить такую… Нижние части сторон будки для перевозки хлеба проржавели до дыр, даже надпись «Хлеб» с боков едва видна, краска выцвела, потрескалась, ржавчина на дверцах кабины, на крыльях… Василий поднял капот и увидел обобранный мотор. Чьи-то воровские руки сняли карбюратор, стартёр, бензонасос… «Дела», -пробормотал он, падая духом. Оглядел гараж — никого. Пошёл к тёплым боксам. Там стоял ГАЗ-53. В яме под ним светилась переноска — оттуда доносились скрип и кряхтенье подтягивавшего стремянки водителя. На зов Василия из ямы показался узкоплечий парень с резкими чертами лица. Он взял предложенную сигарету и рассказал:

-Пенсионер твой «газончик». В аварии побывал… с полгода, наверно, уже стоит. Видел — растаскивали его. Ждали, что спишут… Зря ты согласился его восстанавливать!

-Попробую — для себя же.

-Ну-ну. Холостяку можно и на ремонте за тариф прохлаждаться. Это мне нужно семью кормить! А без шабашки, сам знаешь, ни то, ни сё.

-Так и я женат.

-Ну, дорогой, тогда не завидую. На этом «газоне» ты и на ходу вряд ли что будешь иметь!

-Я, вообще-то, не за этим сюда поступал.

-По глупости? -посочувствовал парень. -Это бывает — в молодости. Но жизнь научит.

-Почему «по глупости», -обиделся Василий. -Живу тут неподалёку. Не люблю, знаешь, на общественном транспорте ездить. Вечно — ждёшь его ждёшь, а после давка.

-Ну что ж, тогда давай знакомиться. -И парень протянул руку. -Вася.

-Почему — Вася? Ты ж, вроде, не русский?

-По-русски Вася, -усмехнулся парень.

-Значит, тёзки,

-Подходи, тёзка. Чем-чем, а советом всегда помогу.

-Ладно, буду иметь ввиду. Кстати, как по-твоему, с чего лучше начать ремонт?

-Начни с тормозов. Они — главное…

* * *

А предыдущим важным событием этого года жизни Василия Чебыкина была женитьба на Любе Буровой. Произошло это первого сентября в станице, где жила Люба и куда Василия прислали на уборку урожая.

Свадебный день выдался по-осеннему пасмурным. В низком небе громоздились слоисто-дождевые облака, но в просветы между ними изредка выглядывало солнце. Дождь до полудня, по примете — на счастье молодых, не спустился, и в Дом культуры для торжественной регистрации брака ехали по сухому, жених с невестой на «Жигулях» дальнего её родственника. Дружкой у Василия был сокурсник по автошколе, а свадебный кортеж составился из грузовиков командировочных.

Дом культуры встретил свадьбу большой афишей кинофильма «Грешница» у входа, и часть гостей смущённо улыбалась, поглядывая на неё. У Любы зарделись щёки.

В зрительном зале родственники, гости и любопытные со стороны расселись по рядам, а молодые задержались в фойе перед зеркальными стенами. Из динамиков грянул свадебный марш.

-Вы жениха с невестой не забыли привезти? — обращаясь к залу, нетерпеливо спросила женщина на сцене.

Василий с Любой, чувствуя себя виноватыми, поспешили к ней.

Женщина сказала поздравительные слова, кто-то с боку, согласно новому обряду, сунул в руки Василия папку с текстом супружеской верности, который молодожёны должны были громко продекламировать. После чего пионеры поднесли новоиспечённой семье кубанский каравай…

Дождь заморосил вскоре после начала застолья, но свадьбу играли по станичному шумно и многолюдно. Впрочем, случился и неприятный Василию эпизод. В разгар веселья пришли два незнакомых ему местных парня и вызывающе громко поздравили… только Любу, как бы не замечая Василия. Тамада гостеприимно усадил их за стол. Парни выставили принесённую с собой бутылку водки и выпили её полными стаканами, не закусывая, при этом один из них со значением поглядывал на Любу. Она сидела, потупив глаза… Уходя, они поздравили её ещё раз, так и «не заметив» Василия…

* * *

Ремонт машины Василий начал, как и посоветовал тёзка, с тормозов. Купил необходимый инструмент. Снял скаты, колодки. Наклепал новые накладки…

Принесённые учебники и конспекты оказались плохими помощниками, не хватало опыта, навыка. В складе запчастей не оказывалось и половины из того, что спрашивал Василий. Приходилось искать на стороне, в соседних гаражах.

Провозился он с таким ремонтом недели полторы. Не раз и не два за это время к нему подходил главный механик, спрашивал: «Ну как?» «Стараюсь» — неизменно отвечал Василий. В последний раз Пышный укорил, вроде как насмешливо:

-Что-то медленно у тебя дело движется.

-Запчастей же нет, Иван Иванович, сами знаете. А в других гаражах не очень-то дают.

-А по-моему, с ленцой ты, парень. Боишься лишний раз руки запачкать…

Слышать такое было обидно. Хотя, конечно, сказывалось отсутствие опыта, профессионализма…

Настала календарная зима. Тёплые западные ветра с моря всё чаще сменяли холодные северо-восточные с дождями и даже снегом.

* * *

Ну, а первое немаловажное событие года, благодаря которому, можно сказать, и стали возможны два последующих, произошло четвёртого мая — в этот день построенный на плацу дивизион прощался с первым в этом призыве «дембелем». В напутственном слове командир дивизиона сказал:

-Сегодня мы провожаем в запас лучших наших воинов, сержанта Хамидулина, сержанта Чебыкина, ефрейтора Драча…

Каждый из названных делал три шага вперёд и поворачивался лицом к своему взводу.

-…Благодарю за отличную службу!

-Служим Советскому Союзу!..

И сержант Чебыкин под звуки марша «Прощание славянки», опустившись на колено, поцеловал знамя дивизиона…

После праздничного обеда командир взвода, лейтенант Уваров, недавний выпускник военного училища, признался Василию в курилке:

-Трудновато мне теперь придётся без тебя, Чебыкин. Это с твоим бы опытом взводом-то командовать!

-Опыт — дело наживное, товарищ лейтенант. Главное, чтобы служба вам интересной была… Ну, и ответственность за порученное дело, конечно.

-Согласен. Но с тобой мне всё-таки повезло — сразу такой замкомвзвода! Кстати, ты кем на гражданке работал?

-Никем. Только кончил школу — и сразу же в армию призвали.

-Оставайся на сверхсрочную. Звание прапорщика получишь — в тебе есть военная косточка.

-Ошибаетесь, товарищ лейтенант. Я человек сугубо гражданский. Не могу свободно дышать, если воротничок шею стягивает.

-Это ты зря так и форма тебе к лицу… К девятому-то успеешь домой?

-Хотелось бы…

Предстоящая на гражданке жизнь мыслилась сержанту Чебыкину подчинённой составленному за два года плану — перво-наперво приобрести специальность, после этого жениться, чтобы больной ногами матери легче было поддерживать домашнее хозяйство.

* * *

…Праздник возвращения кончился на второй после приезда домой день — Василий ещё и к гражданской одежде не привык. Надо было помочь матери с прополкой в огороде, заменить столбики накренившегося забора… Взялся он и за заготовку дров на зиму…

Вечера коротал с друзьями детства в кино, на танцах. С девчонками всерьёз не задруживал — по плану, вначале надо было приобрести специальность.

…Однажды на глаза ему попало напечатанное в районной газете объявление о наборе на курсы водителей.

-Ма! На курсы шоферов набирают. Может, пойти?

-Машина при доме — что работящие руки, всегда к достатку. Не ты к дяде, а дядя к тебе с поклоном…

После этого разговора с матерью Василий, никогда прежде не помышлявший стать шофёром, начал с любопытством поглядывать на проезжавшие по улице машины… Кончилось это тем, что он съездил-таки в автошколу, узнать условия приёма. Уволенным в запас воинам там предоставлялись такие льготы, что обучение показалось ему доступным по стоимости. Василий подал заявление на поступление и взял направление на медкомиссию… Через неделю он уже конспектировал лекции о матчасти автомобилей и о Правилах дорожного движения…

После окончания курсов их группу вместо практики направили в составе автоколонны Транссельхозтехники на как раз начавшуюся уборку урожая в колхозах. Работа на перевозке зерна вначале с полей на тока, а после и с токов на элеватор давалась Василию не легко. Приходилось ездить почти без отдыха, днём и ночью. Но какому водителю, особенно молодому, не приятно управлять новенькой, с конвейера машиной.

…Однажды он разговорился на току с вкусно накормившей его поварихой:

-Тёща, познакомь меня с кем-нибудь — больно уж девчата у вас в станице хороши!

-С кем мне тебя знакомить, если у меня самой дочь на выданье, — сказала женщина полушутя-полусерьёзно.

-Это какая? Не раздумывая бы женился — у такой хозяйки и дочь должна вырасти хозяйственной!

-Да видел ты её, наверно! Беленькая такая, худенькая бегает!..

Спустя день или два, возвращаясь под вечер из рейса на элеватор, Василий догнал близ станицы двух девчонок, шедших по обочине — обе худенькие, светловолосые. Он резко затормозил и, открыв дверцу, пригласил:

-Садитесь, девочки! Вмиг доставлю куда пожелаете!

-Спасибо, -отозвались они, продолжая идти.

-Спасибо — мы сейчас или спасибо — поезжай?

-Поезжай — сами дойдём.

-Темнеет, а до станицы ещё топать да топать! Мне скучно одному ехать, вам далеко идти — поможем друг другу?

Девчата засмеялись и полезли в кабину.

…Разглядев их вблизи, он заметил, что у одной волосы отбелены и блондинка она искусственная, другая была светловолоса от природы. Познакомились. Оказалось, что и имена у них одинаковые — Любы.

-Вы, наверно, замужем — побоялись садиться, вдруг мужья увидят! — предположил Василий.

-Я замужем. Была Зайцева стала Волкова! — бойко ответила искусственная блондинка, и громко засмеялась, видимо, довольная таким своим превращением.

-А я нет, -призналась другая Люба.

-Что так? Волки поженились — не за кого стало выходить? — сиронизировал Василий.

-Есть за кого, да не женятся, -то ли пошутила так, то ли простодушно призналась она.

-Выйдешь ещё — какие твои годы! Это я, дура, поторопилась замуж,-смеясь, подбодрила её подружка…

Замужняя Люба приехала первой. А хата незамужней Любы оказалась в дальнем конце неасфальтированной улицы. Прощаясь, Василий, опасаясь показаться навязчивым, спросил:

-Вы откуда это шли?

-С работы, с МТФ.

-Можно, я завтра заеду за тобой после работы?

Она неопределённо повела плечами.

-Тогда до завтра!..

Так получилось, что на ферму он приехал гружёный зерном. Но Люба отнеслась к этому с пониманием и согласилась прокатиться с ним до элеватора.

В страду не до прогулок под луной и встречи их мало чем походили на свидания в привычном понимании. Просто, теперь в вечерних рейсах Василия

непременно сопровождала Люба. По дороге они рассказывали друг другу о себе, а когда стояли под погрузкой на току или в очереди к элеватору, Василий зажимал её, целуя в губы, а она, поначалу инстинктивно не даваясь, после, привыкнув, судорожно обнимала его в ответ… Иногда Василий подъезжал к Любиному дому и вызывал её клаксоном. На что в окно дома напротив всякий раз высовывалась старушка и смешно ругалась скрипучим голосом: «Не ездий, не пикай тут! Нечего пикать под чужими окнами! ЛюдЯм не интересно слушать как ты пикаешь!»…

Продолжалось это с месяц. Однажды, светло улыбаясь, Люба впорхнула в кабину, привычно уже чмокнула Василия в небритую щёку и рассказала:

-Прихожу сегодня в обед домой и вижу — ласточка между рамами бъётся! Как она попала туда — не знаю. Я приоткрыла окно и поймала её — она закричала испуганно, пронзительно. Я было подумала, что она ранена и не может лететь. Посадила её на карниз. Она взлетела и долго кружила над домом с радостным криком — мне показалось, что она благодарит… После рассказала об этом девчонкам, а они говорят, что это была чья-то душа. И я подумала про тебя — я не надоела ещё тебе?

-Не говори глупостей… Меня другое беспокоит — командировка вот скоро кончится.

-Да, скоро расстанемся.

-Слушай, давай распишемся, пока горячи.

-Давай, но я не девушка.

-А — мне всё одно. Лишь бы мне верная была!

-Буду! — пообещала Люба…

Поехали знакомиться с её родителями. На пороге чисто побелённой хаты Люба взяла Василия за руку и подвела к матери:

-Познакомься, мам, это…

-Так мы ведь уже знакомы! -перебил её Василий. -Женюсь на твоей дочери, тёща!

Мать так и села на табуретку…

* * *

Прокачав тормоза и перебрав ходовую часть, Василий принялся за двигатель. Снял головку, обмакнув в солярку ветошь, вытер ржавчину. Понял, что прокладку надо менять. Сходил на склад — там их нет…

В гараж лихо въехал тёзка. Затормозил перед Василием. Смеясь, высунулся из кабины:

-Гляжу на тебя и удивляюсь — у тебя ж и на макушке мазут! Бросай ты этого пенсионера — всё одно толку с него не будет!

-Сказал — сделаю, значит, сделаю, -хмуро возразил Василий. -Прокладку вот надо заменить, а на складе нету. Не присоветуешь, где взять?

-Запросто. И совсем недалеко — у главного механика. Сунь ему на лапу и всё будет «хоккей».

-Не умею я этого, да и не хочу так.

-Садись — два! Как ты полагаешь, почему я с другого конца города сюда на работу езжу, почти час на дорогу затрачиваю?

-Надеюсь, по глупости? -сиронизировал Василий.

-Ага — как ты. Имею, значит, что-то! Думаешь, начальство не знает об этом? Знает. И, естественно, хочет иметь свою долю за молчание. Усёк? Так-то, романтик…

Прокладку Василий достал через знакомых ребят в соседнем гараже. Осталось снять картер и промыть масляный насос — после этого можно пробовать заводить. Подошёл главный механик, заглянул под капот и процедил сквозь зубы: «работничек». Василий промолчал, он уже давно понял — оправдываться бесполезно, мнение о нём сложилось и словами тут ничего не изменишь.

Мотор он завёл в предновогодний, короткий рабочий день. Ради такого события подошёл и тёзка. Вдвоём послушали его работу на разных оборотах-вроде, нигде ничего не стучало.

-Смотри-ка, ожил пенсионер! -удивлялся тёзка. -Упёртый ты оказался парень!

-Сцепление ещё надо будет отрегулировать. Но этим уже в новом году займусь, с новыми силами…

Когда сели перекурить, тёзка поинтересовался:

-Ну что, устроилась жена на работу?

-Не берут. Хотела же на швейную фабрику, но в Отделе кадров отказали — нашли предлог, чтобы не оплачивать декретные, когда обнаружилось, что она беременная. Дома сидит…

В новогоднюю ночь выпал первый этой зимой снег, а к вечеру праздничного дня подул сильный восточный ветер и закружила настоящая метель. Похолодание затянулось на неделю и помешало оптимистичному намерению Василия — задержало его выезд. А в канун старого Нового года его вызвал к себе главный механик:

-Я решил перевести тебя слесарем по ремонту оборудования. Временно. Мы новую линию готовим к пуску, а там людей не хватает.

-Какой из меня «слесарь по оборудованию»?

-Не хочешь — увольняйся.

-Выгоняете?

-Нет. Но откровенно скажу, что думаю — слабый ты ещё водитель. Почти два месяца с ремонтом провозился!

-Так многих же запчастей на складе не было, приходилось самому на стороне искать! Да и тёплого бокса не дали…

Впрочем, оправдываться было бесполезно, но и увольняться зимой очень не кстати — пока найдёшь новую работу, а тут ещё Люба беременная… Как ни обидно было, Василий согласился поработать слесарем. Одно смущало — оборудование хлебных печей он вообще не знал.

Новую технологическую линию планировалось запустить ещё в четвёртом квартале прошлого года, поэтому начальство и поторапливало наладчиков, чтобы сдать её хотя бы в январе. «Нам бы только начать выпечку. Остальное после по ходу дела утрясётся!» -Настаивал на ударном труде и главный механик, даже пообещал слесарям-наладчикам повышенные премии за пуск линии до конца месяца. Опытные слесаря лишь ворчали между собой: «Опять штурмовщина, разве можно торопить в таком деле — оборудование иностранное, сложное…» Василий хмуро молчал, он у них был лишь на подхвате: принеси-подай…

Линию запустили-таки к концу января. И механик выписал, как обещал, повышенную премию всей бригаде наладчиков-слесарей.

Получив неожиданные премиальные, Василий пришёл домой на редкость весёлый.

-Машину дали? -обрадовалась Люба, глядя на его сияющее лицо.

-Быстренько одевайся — в центр поедем!

-Зачем? Денег-то нет!

-Там узнаешь…

В универмаге он подвёл её к отделу, где продавали ручные швейные машинки:

-Выбирай!..

* * *

На новой технологической линии, как выяснилось по ходу дела, устранить возникающие проблемы оказалось невозможно. Даже самые опытные пекари не могли обеспечить на ней необходимое качество выпечки. С потока шёл брак, намного превышающий допустимые нормы. Гора бесформенных или подгорелых булок росла, они скатывались под ноги рабочим, под колёса вагонеток. Хлеб черствел, покрывался плесенью. Ветераны производства с тревогой вспоминали страшную хлебную инфекцию — картофельную болезнь.

Бригаде слесарей, в которой не по своей воле оказался Василий, объявили аврал. Опытные наладчики понимали, что линию надо останавливать, сказали об этом главному механику.

-А как же план! Кроме того, мы уже и в министерство отрапортовали об успешном запуске новой линии, -возразил он и обратился за поддержкой к бригадиру. -Что молчишь Петрович? Давайте организуем сверхурочные — надо же как-то выходить из положения!

-Семья же у каждого, Иваныч. Хозяйство своё, -воспротивился было бригадир.

-Кое-кого я замечал на работе выпившими, некоторые не раз опаздывали — это ли не возможность проявить себя с положительной, так сказать, стороны…

Под хмельком бывал и сам бригадир — главный механик знал эту его слабость и бил наверняка. Петрович в ответ лишь безнадёжно махнул рукой: «Как скажете — надо, значит, надо»…

Теперь Василий возвращался домой поздним, тёмным уже вечером. Устало ужинал и почти сразу ложился спать. Люба относилась к этому с пониманием и не упрекала его в невнимании. Хотя, как нарочно, установились тёплые «февральские окна» и ей хотелось погулять с ним на свежем воздухе, да и врачи советовали больше гулять в её-то положении…

Заметно паниковало уже и начальство, не зная, что делать с таким количеством брака…

Возможный выход из положения главному механику предложил тёзка Василия — он теперь перевозил брак к цеху сухарей, то есть лишился возможности иметь то, к чему привык, разъезжая вне территории завода.

-Иван Иванович, я знаю куда можно сбыть брак! И даже по той же цене, какой завод сдаёт качественный хлеб в торговую сеть!

Пышный заподозрил было подвох, но тёзка невозмутимо продолжил:

-Более того, в отчётах эту продажу можно будет проводить доброкачественной продукцией и завод выполнит план по реализации.

-Т-ты это серьёзно?

-Вполне. Неподалёку от города есть зверосовхоз — у меня там брат работает зоотехником. Так вот он постоянно жалуется на проблему с кормами. Я рассказал ему про нашу беду… В общем, они готовы купить весь наш брак.

-Машина у тебя на ходу? -быстро спросил Пышный. -Едем к нему!

-Вам ни к чему туда ехать, Иван Иванович! Зоотехник сам сюда приедет — я скажу ему, что мы согласны… Заключите договор — всё как полагается…

И вот на территорию завода въехал грузовик с необычно высокими бортами. Приехавшие на нём грузчики стали закидывать брак в кузов. Чёрствые булки стучали словно камни. Возле происходящего собирались любопытные. Подошёл и Василий. Грузчики словоохотливо рассказывали, куда увозят брак. Некоторые из подошедших не скрывали недоумения: «Хлеб — зверям!..Вот так «новая технология»!..» Василию же невольно вспомнились бессонные ночи прошлогодней страды. А когда собравшихся начал отгонять главный механик: «Что собрались тут — на рабочих местах делать нечего!» Он не сдержался:

-То, что вы делаете с хлебом, это…это…безнравственно!

-Не суйся не в своё дело, Чебыкин! Я сам знаю, что нравственно, а что безнравственно!

Василий оглянулся на бригаду, ожидая поддержки. Наладчики молча расходились по рабочим местам. Их безразличие почему-то обозлило его и возникло решение как-то воспротивиться, и он уже знал как. С этого момента рабочий день потянулся медленно, как перед «дембелем». Василий так и не дождался конца смены, отпросился на час раньше. Дома он быстренько переоделся и, пообещав Любе скоро вернуться, сел на велосипед и поехал в центр. Через полчаса он уже был в редакции районной газеты…

Корреспондент приехали к заводу в условленное время на следующий день. Василий провёл его на территорию инкогнито, лишь сказав вахтёрше:

-Он со мной, теть Маш!..

Линия продолжала выдавать брак и на прибывший очередным рейсом грузовик грузчики уже обыденно закидывали булки-уродцы. Любопытные возле них уже не собирались… Корреспондент что-то записывал в блокнот, фотографировал…

Когда новую линию остановили-таки, среди рабочих начались кривотолки. Одни говорили, что главного механика теперь снимут, другие уверяли, что он выкрутится — не в первой, мол, ему.

А однажды к Василию подошёл тёзка:

-Так это ты, оказывается, настучал в редакцию?

-Почему это «настучал» — честно сообщил о безобразии. Корреспондент приезжал — сам всё увидел.

-Садись — два. Увольняйся, пока по статье не уволили — теперь у начальства на тебя зуб.

-Ну, это мы ещё посмотрим.

-И смотреть нечего — не Пышный так подельники его, у них же там круговая порука!..

Вскоре Василия перевели обратно, в гараж — автослесарем. «Временно», -сказал главный механик и предложил зайти к нему в кабинет. Там он долго молча смотрел на стоявшего перед ним Василия и, наконец, сказал:

-Не могу понять — что ты за человек?

-В каком смысле?

-Ну, вот зачем, например, к нам поступил?

-Как зачем — работать!

-На такую зарплату, как у тебя, работать не устраиваются! Понимаешь ли ты это?

-Понимаю, но я живу близко. Не люблю, знаете, на транспорте ездить — часто автобуса долго нет, после давка в нём…

-А я вот далеко живу! -перебил его Пышный. -И ничего — езжу!

-Чем без толку кричать, лучше скажите, когда мне машину отдадут.

Неожиданно обмякнув, Пышный бессильно откинулся на спинку кресла. Сказал, почему-то отведя в сторону глаза:

-Скоро… Иди — работай…