Виктор Калашников: Сыновья — отцы

рассказ — быль

Недавно, возвращаясь из командировки, я проезжал город, где родился, провёл детство, закончил школу, институт… Где познал радости и горести первой любви по имени Светлана, увы, тогда лишь не простительно легкомысленное — Светка…

«Краснодар! Стоянка двадцать минут!» -объявила проводница.

С волнением спрыгнул на перрон и ноги сами привели меня на место, где пять лет назад мы с ней простились. Почему-то казалось, что время с тех пор чудесным образом остановилось и я сейчас снова увижу её…

Увы, напрасно оглядывался я по сторонам. Её, конечно, на платформе не было, как не было и вообще ни одного знакомого лица…

Побрёл вдоль состава к пешеходному мосту через железнодорожные пути, по которому я когда-то множество раз хаживал. По нему шли редкие прохожие. Часть их по направлению к противоположному от вокзала спуску, невидному из-за рядов товарных вагонов. Но я знал, что там начинается переулок Восточный, а дальше, после перекрёстка, будет Дубинка, где жила и, возможно, сейчас живёт Светка — всего в десяти минутах пешего пути.

Громкоговорители объявили, что мой поезд отправляется, и тепловоз дал предупредительный гудок.

Я поспешил к своему вагону. Так же, как и когда-то. Но с той разницей, что тогда я был на седьмом небе после окончания института и удачного распределения в Москву с непредсказуемыми, как мне казалось, перспективами там, а сейчас равнодушно знаю, что приеду в пустую квартиру, где меня никто не ждёт, и лишь после съезжу к бывшей жене, чтобы отдать подарки дочери.

Столица не заменила мне родного города, а неудачная женитьба по расчёту лишний раз напоминала о первой любви.

Поезд тронулся. Я ещё раз посмотрел на перрон — никто не махал мне на прощанье. Впрочем, и пять лет назад тоже не махали. Просто там стояла Светка, потерянно прижав к животу руки. Накануне она призналась мне, что беременна. «Сделаешь аборт,» -отмахнулся я. Обремение себя семьёй никак не соотносилось тогда с моими планами на ближайшее будущее. Я даже опасался, что Светка будет плакать, умолять остаться или взять её с собой. Но она ни в чём меня не упрекала, лишь натянуто улыбалась в ответ на мои бодрящие шуточки. И я был благодарен ей за такое расставание, совершенно не задумываясь о причиняемой душевной боли любимому человеку… И даже трусливо не написал ей, не сообщил своего нового адреса, хотя и вспоминал часто с благодарностью за то хорошее, что у нас с ней было. Успокаивая себя тем, что это лишь обычная ностальгия по безвозвратно ушедшему прошлому. К тому же, много позже мне передали, что она вышла замуж. Женился и я на москвичке.

…За вагонным окном проплыли цеха МЖК, РМЗ — родные с детства места остались позади. А я никак не мог освободится от всколыхнувшемся чувстве вины перед Светкой… Чтобы хоть как-то заглушить боль памяти, решил сходить в вагон-ресторан — развеяться на людях, а если будет там что, то и выпить.

В приоткрытую дверь купе вдруг просунулась вихрастая голова малыша:

-Я могу петь! А ты?

-И я могу. Заходи, -я отодвинул дальше дверь, впуская его.

Малыш, не зная ещё стеснения, вошёл в купе и вскарабкался на противоположную нижнюю полку. Встал там. Я протянул ему руку:

-Давай знакомиться. Как тебя зовут?

-Павлик, -малыш подал в ответ свою.

«В честь апостола Павла», -вспомнил я былое желание назвать так сына, но родилась дочь.

-Ну и что мы знаем?

-»Крокодила Гену!» -и малыш запел:

Я играю на гармошке

У прохожих на виду.

К сожалению, День рожденья

Только раз в году!

И малыш жизнерадостно зааплодировал, явно желая того же и от меня. Пришлось подыграть ему, похлопать. Было такое ощущение, на подсознательном уровне, что он напоминает мне кого-то, но я не мог понять — кого?

-Кто же это научил тебя так петь?

-Мама! Она у нас всё умеет — и петь, и плясать!

-Хорошая у тебя мама…

Я угостил его купленными для дочери сладостями и спросил:

-И куда же ты едешь?

-К бабушке.

-А мама не потеряла тебя?

-Я с папой. Мама болеет…

-Вот он где! -в купе заглянул отец малыша. -Ну, ни на минуту нельзя одного оставить!

-Вы не беспокойтесь! Он не помешал… А даже наоборот — мы уже и песню спели. Да вы заходите!

Отец, парень моих лет, вошёл и сел напротив, взяв сына на колени.

-Отошёл бельё получить — вернулся, а его уже и след простыл, -посетовал он.

-Так вы только что сели? Краснодарские?

-Да, краснодарские.

-А ведь и я тоже краснодарец! Только вот давненько уже не бывал в городе..

Мы разговорились. Я пытался расспросить его о городских переменах в сравнению с прошлыми годами. Но оказалось, что он живёт в городе лишь пять лет, и сравнивать ему не с чем. На вопрос, куда они едут, парень ответил, вдруг севшим голосом:

-Жена тяжело заболела — в больницу положили, сложная операция предстоит. Вот и решил сына пока к матери в деревню отвезти.

-Что за диагноз, очень опасный?

Он не ответил, лишь глубоко вздохнул…

Чтобы переменить тему, я ляпнул:

-А вы с сыном совершенно не похожи!

Парень внимательно посмотрел на меня, перевёл взгляд на сына и вдруг изменился в лице.

-Это мой сын! — резко сказал он и вдруг выбежал из купе, странно прикрыв лицо руками.

Озадаченный этим, я невольно спросил у малыша:

-Как зовут твою маму?

-Мама Света.

-Света?.. Светка! -это был шок — я вдруг понял, а ведь это мой сын!..

Кинулся искать парня, чтобы узнать у него, в какой больнице лежит моя Светлана…

И на первой же станции сошёл с поезда, чтобы вернуться в Краснодар, попросить у неё прощения и помочь, если понадобится, чем смогу…