Пудреница для Наташи

Вместе со своей мамой она жила в старом барачном доме на улице Ворошилова (сегодня — Гимназическая), а я на квартире в двух кварталах от неё на улице Кирова. Наша с нею студенческая жизнь тогда протекала бурно и весело: мы посещали театры, оперетту, тренировались в стрельбе по летающим тарелкам на затоне (старое русло Кубани), собирали в колхозных садах урожай яблок, персиков…
На ходу я выхватывала из памяти яркие эпизоды нашей юности, которыми непременно хотела поделиться с Натальей. Мы встретились в кафе на улице Красной и, к обоюдному удивлению, сразу узнали друг друга. Обнялись, прослезились и, как будто бы никогда не расставались, стали взахлёб, торопливо рассказывать об особых событиях в своей жизни.
Оказалось, что Наташа совсем недавно из дошкольного учреждения ушла на пенсию. Её трое детей уже устроены, а она не прекратила быть воспитателем, продолжая дома возиться с внуками. В более чем двухчасовой задушевный разговор мы, конечно, не смогли вместить подробный пересказ о своих судьбах. Но в общих чертах, самое главное узнали друг о друге.
Вспомнили, как в студенческие годы мы поровну делили скромные по сравнению с сегодняшними продукты. Ели с удовольствием чёрный хлеб со сливочным маргарином. Из стипендии в 20 рублей плюс 5 – квартирных мы покупали по 200 граммов шоколадных конфет и одно пирожное. Тогда мы считали, что шиковали.
Весёлые, беспечные и беззаботные, по выходным дням мы бегали в парк имени Горького на танцы под духовой оркестр, слушали выступления заезжих столичных артистов. На летней эстраде парка как-то удалось увидеть поющих молодых И. Кобзона и Э. Пьеху. Причём, совершенно бесплатно.
— А помнишь, как мы с тобой играли в телевизионном театре юного зрителя? – вдруг спросила меня Наталья.
Как я могла это забыть! Для нас, тогда шестнадцатилетних, это было замечательное время. Прослышав о конкурсе на краевом телевидении, мы с Наташей сразу рванули туда. Узнали, что дипломант Московского института культуры Олег Руднев набирает юных актёров для исполнения ролей в спектакле «Старые друзья» по пьесе Малюгина. Перед конкурсной комиссией мы обе тряслись, как осиновые листья на ветру. Что-то исполняли, читали стихи… И прошли на «ура». Хотя играли в спектакле во втором составе. Однокурсники и преподаватели нас так и прозвали артистками.
Тогда спектакли на краевом телевидении были редки, а наше появление на голубом экране произвело настоящий фурор. На репетициях я сразу заметила, что Наташа с обожанием смотрит на режиссёра. Нам всем он нравился. Мы знали, что Олег был уже женат.
Забылось, как развивались отношения моей тёзки с кумиром самодеятельных артистов, но на всю жизнь запомнила, как в весенний праздник – День восьмого марта она, как вихрь, ворвалась ко мне домой с каким-то диким восторгом и ликующим повизгиванием. Не мешкая сразу продемонстрировала мне подарок Олега. Из небольшой коробочки Наташа вытащила пудреницу с золотым отливом, на лицевой её части парила МХАТовская чайка.
Признаюсь честно, я очень ей тогда позавидовала. Подарок был отменный, с каким-то смысловым намёком. Долго я не могла отвести взгляд от парящей на фоне занавеси МХАТа чайки. И почему-то думала, что этот подарок станет трамплином в актёрской судьбе Натальи. Но не суждено было ни ей, ни мне выбрать эту творческую профессию…
…Пришло время расставания. Мы с Натальей обменялись телефонами. На прощанье, раскрыв быстрыми и тонкими пальцами свою дамскую сумку, она вынула пудреницу… и стала смотреть на себя в зеркало, а я оторопела. На меня, как тогда в юности, с внешней части пудреницы «летела» чайка…
— Это та самая? – огорошенно спросила я.
— Да, она, – ответила Наташа, погладив ладошкой поверхность пудреницы, и бережно положила её обратно в сумку. — Только внутренний блок десятки раз меняла и пуховичок тоже, — добавила она. – Качественная вещь оказалась.
— А не знаешь, где Олег?
— Нет, но слышала, что вскоре после защиты диплома развёлся с женой и уехал то ли в Братск, то ли в Иркутск…
Какая невероятная преданность подарку, подумалось мне, или первой своей любви? Что удивила меня Наталья, то удивила… Может, для неё в этом даре была заключена часть любимого человека, искренне верующего, что Наташа станет актрисой… Для меня это был занимательный эпизод, а для неё, как оказалось, целая страница из непростой женской судьбы.