4

– Ты не дотягиваешь, чтобы стать моим парнем…
– Не понял?! Что… для этого нужно, хотел бы я знать?
Станислав, уязвлённый, полный обиды, стоял перед девушкой, можно сказать девушкой-старшеклассницей, которая с неприкрытым вызовом смотрела ему прямо в глаза. Она пренебрежительным взглядом снова окинула парня с ног до головы, повторила:
– А знаешь почему? … Ты меня проводил, с дискотеки доставил не на иномарке, а пешком…
– Ну и что?! – Стас еле сдерживал себя. Он не ожидал такого поворота событий, как кувалдой по голове, сбивающего с ног ответа после того, как он предложил девушке встречаться. Подавляя в себе гнев, он ей ответил:
– Так какого чёрта надо было «огород городить»: вести тебя домой. Искала бы себе другого провожающего на четырёх колёсах… И Вася не чешись! Смена часовых – и в разные стороны.
На что девушка отреагировала:
– Иногда я в своих правилах делаю исключения… Не знаю. Чем-то ты мне сразу понравился. Какой-то ты весь светлый, нараспашку в общении. Без притворства. А это для меня самое главное. Одним словом, настоящий – я это чувствую. Потом ты говоришь, в армии служил? Рассказывал, как познакомились, что тебе предложили «откосить» от армейской службы. И когда твоя мать узнала об этом, ты ей что сказал? « Мама, если не я, другой, третий последует моему примеру, тогда кто пойдёт Родину защищать?» Вот именно этим ты мне стал интересен. Поэтому на твою просьбу меня проводить с дискотеки я дала согласие. Но только не на то, чтобы ты стал моим парнем.
И то верно. Такого с самого начала их знакомства не было уговора. Станислав стал в тупик от обезоруживающей логики её рассуждений. Но всё равно в поведении девушки было обжигающе – обидное для его мужского самолюбия. Это чувство, как вяжущий комок айвы, застрявший в его горле, не давал ему покоя. Выходит, при отсутствии у него импортной тачки, он в глазах спутницы выглядит банальным неудачником, недоумком по жизни. С этим он не мог смириться.
Парень познакомился с девушкой сегодня вечером на дискотеке. Пригласил её на танец. На вопрос, как её зовут, она ответила: «Юлия…» Это была именно она, несущая в себе неизвестную для всего мира людей тайну поцелуя смерти. Когда девушка произнесла своё имя, её пухлые губы, по-девичьи свежие, ещё не знающие губной помады, смешно оттопырились трубочкой. Стас мигом отреагировал: пародийно и в то же время по-доброму изобразил на лице то же самое. Девушка ответила ему заливистым смехом. Доверительный контакт между ними был установлен. Парень рассказывал про себя, что только пришёл из армии. Как встречали его закадычные друзья детства и юности по кличке Сява и Пельмень.
– Прикольные уличные имена, – рассмеялась Юля.
Больше всего её рассмешил рассказ Станислава, как во время службы к нему, старшему сержанту, на КПП заявился с проверкой сам командир дивизии. Командир же части стоял рядом с вышестоящим начальством ни жив ни мёртв, поедал глазами Стаса, показывая незаметно от комдива кулаки солдату-срочнику за неположенные, висящие на окнах занавески. Мало того: раздался в полной тишине во время проверки служебных журналов скрип открываемой тумбочки, на которой стоял телефон, и показалась маленькая кошачья лапка.
– Что за явление Христа народу?
Оторвавшись взглядом от журналов, командир дивизии, сухопарый жёсткий человек, каким он должен быть, сразу подобрел лицом, когда увидел невозмутимо выходящего из тумбочки котёнка, который, пренебрегая всякой субординацией, кинулся играть с раскачиваемым под столом его начищенным сапогом.
– Что за шустрик? Ты откуда взялся на нашу голову? Молчун говоришь? В таком случае прошу доложить другим.
Командир части потерял дар речи в страхе ожидаемого разноса. Но сержант сразу уловил хорошее настроение начальства. И как-то само собой он лихо отрапортовал:
– Осмелюсь доложить, товарищ полковник, это тут у нас, пока без имени и звания, достойно несёт вместе с нами охрану границ Государства Российского!
– А ты, сержант, молодец, люблю таких смелых. Каков, а? Шустрый, как ваш Шустрик.
Командир дивизии вышел из КПП, оставив в полнейшем неведении командира части и Станислава в отношении того, что последует, какие неизвестные им взыскания. Но получилось всё наоборот. Сержанту на погранзаставе была зачитана перед строем благодарность за хорошее несение службы. А за котёнком, за которым он любовно присматривал, так и закрепилась кличка Шустрик.
Их застава находилась на Дальнем Востоке в Приморском крае в пятистах метрах от берега Японского моря, где сходились границы трёх государств: Японии, Китая, Северной Кореи. В последней был произведён подземный ядерный взрыв на таком же расстоянии, как от их города до Краснодара. Все до единого были подняты по тревоге в ружьё…
Станислав рассказывал девушке, что сейчас он демобилизовался. Устроился к частнику валить лес. Пока не обижает зарплатой. В свою очередь, парень в разговоре с Юлей узнал, что она в этом году заканчивает школу. Мать, работающая вот уже сколько лет в котельной, воспитывает её одна. Отца своего она совсем не помнит. Он их оставил, когда ей не было два года.
Юля продолжала рассказывать про себя. Стас во все глаза рассматривал девушку, отдавая отчёт самому себе, что она все больше и больше нравилась ему. В отличие от своих подружек на дискотеке, упакованных в «джинсовых файлах» – брюках на ней была мини-юбка, выгодно подчёркивающая её фигуру. Блузка с короткими рукавами и с большим вырезом обтягивала её высокую девичью грудь. По сравнению с другими смазливыми мордашками на дискотеке, изрыгающими мат из своих прелестных губ, она напротив вела себя скромно, без всякого вызывающего цинизма. Ещё немаловажная деталь, отчего парня сразу потянуло к девушке. Она одна из немногих не курила, а только досадно морщилась от сигаретного дыма, выдыхаемого её подружкой Ритой.
… И вот теперь, понравившаяся ему старшеклассница с вызовом смотрела на него, стоявшая напротив, как холодный ушат воды, выливала на парня отчуждённые для него фразы:
– Ты знаешь, солдат, извини за прямолинейность, я с малых лет воспитывалась матерью-одиночкой, имеющей пожизненный статус рабочего человека. И потому я настолько устала в жизни от постоянных нехваток – этой унижающей бедности. От невозможности матери дать мне тот высокий материальный уровень, какой имеют мои сверстники в состоятельных семьях… Ты не представляешь, как мне это надоело!
– Но я тебе не предлагаю выйти за меня замуж. Ведь мы с тобой знакомы совсем ничего…
От нахлынувшей на Стаса обиды ему с трудом давалось продолжение их разговора. Словно рот его был забит железными опилками.
– По тебе вижу, ты парень горячий. Если будем встречаться, не исключено, что ты предложишь мне выйти за тебя замуж. Стасик, любовь – это такая штука – придёт и не отпустит нас. Тем более в нашем возрасте. Заставит обоих по отношению друг к другу играть по своим правилам. Любить без всякой фальши. А потом…
– Что потом?
– Потом проверка временем на прочность этой любви… В перспективе наших с тобой семейных отношений: к примеру, нарожу тебе двоих детей – и не знаешь, как концы с концами свести. То есть деньги, заработанные твоим честным трудом на лесоповале, надо отдать на погашение коммуналок, на еду, обуться, одеться, на учёбу детям… А в итоге, что остаётся? Совсем ничего, если серьёзно заболеть. Не говоря о том, куда поехать… А так, Стасик, хочется побывать за границей. Мечтаю с детства, чтоб ты знал, сойти на берег по трапу океанского лайнера да поучаствовать – это с моей-то фигурой в бразильском карнавале. Восторг души и сердца, одним словом.
Юля опять вызывающе взглянула в темнеющие от злости до холодного стального блеска глаза парня.
– Как я поняла, ты работяга по жизни. Может быть, в будущем и выскочишь из этой ниши: перестанешь быть «баобабом» – продвинешься по служебной лестнице, получив специальное образование. Даже если пообещаешь мне это сделать и дождаться моего окончания института, а самому крепко стать на ноги, всё равно, именно сейчас, Стасик, без первоначального капитала не пробиться, чтоб быть успешным в жизни. Да ты и сам понимаешь, что ты «по нулям» на эту тему. Я же свой капитал – молодость и красоту – спешу использовать, выйдя замуж. Оказаться в семье богатых людей, которые себе ни в чём не отказывают…
– Это как же без любви? Насмотрелась телесказок, рассчитанных на простушек, где рассказывается, как горничные из провинции в столичных роскошных особняках – своего рода Золушки 21-го века – становятся женами финансовых воротил, бизнес-ледями. И ты… в это веришь?
– По отношению к другим – нет. А по отношению к себе, представь, что да. И чтоб это случилось только по любви.
– Но тогда я умываю руки…
В Юле говорила щемящая боль, какую Станислав улавливал сердцем, потому что это было его собственной болью, а не её навязчивое желание его унизить. Он сам был из рабочей семьи токаря. И, когда Советский Союз распался и дефолт давил семьи простых честных тружеников, униженных и оскорблённых в отсутствии и задержки зарплаты, маленький Стас с завистью наблюдал, как подвозили его друзей в школу на иномарках. Они могли себе позволить купить на родительские деньги мобильники, которые только что появились в продаже, компьютеры, ходили в модных дорогих шмотках. Потом, повзрослев, купить наконец… любовь малолеток. От последней мысли его передёрнуло. Злость куда делась. С удивительным для себя безразличием парень переспросил опять Юлю:
– Но всё-таки… по любви или по расчёту будешь выходить замуж? Что на это скажешь, девочка нецелованная?
В девушке что-то внутри взорвалось. Это она нецелованная?!
Юля была раздавлена той страшной тайной для всех, которую в течение года она хранила в себе. Её поцелуй смерти, что погубил её родного дядю Валеру и пекинеса Макса, казался ей кратковременным безумием, который никогда не повторится. И любое напоминание ей о том, что она не может быть нормальным человеком, когда её поцелуй при первом ухудшении настроения, переходящей в злость или, не дай Бог, в ненависть, может превратиться в страшное оружие смерти, приводило её в ярость.
– Да что ты знаешь обо мне, чтоб так говорить?! – кричала она в бешенстве в лицо Станиславу.
Юлия от последнего заданного ей вопроса неузнаваемо преобразилась. Перестала быть красивой девушкой, немного времени назад стоявшей возле своего подъезда. И, глядя на её ресницы, вниз опущенные, напевал про себя Стас песню группы «Мираж». Песню молодости их родителей: «Музыка нас связала, тайною нашей стала…» Юлия превратилась в фурию, готовую порвать буквально любого, кто попадётся ей на пути.
Парень невольно отшатнулся от девушки. Их конфликт, неожиданно вспыхнувший между ними на самом пике их знакомства, зашёл так далеко, что они не услышали тяжёлый шелест шин импортного скорохода.
Возле Юлиного подъезда остановился «Лексус». Он большой чёрно-глянцевой каплей поблескивал при свете ночных фонарей. Автоматически опустилось тонированное стекло боковой дверцы. Из заокеанского чуда выглянуло любопытствующее лицо двадцатилетнего парня армянина, сына местного лесозаготовителя. Покуривая сигарету «Парламент», он высветился широкой белозубой улыбкой молодого человека, немного подуставшего на этом празднике жизни. Застыл на мгновенье на своём водительском сиденье в предвкушении увидеть нечто такое для себя, что могло бы развеять его вечернюю скуку.
Тем временем в душе у Стаса поднималось цунами. Огромная мутная волна, закрывшая, как ему показалось, полнеба. Он не узнал свой голос, обращённый с вопросом к девушке:
– Что мне известно о твоей жизни? Ровным счётом ни-че-го. А может быть ты давно целованная? И… не девочка? Почём я зна…
Парень не успел договорить. Юля со всей силы залепила ему пощёчину. Щека у парня вмиг запылала огнём, как будто по ней прошлись утюгом с паровой начинкой.
– Браво, браво!… Какие разборки? в нашем доме? Стасон, слушай, дорогой… Ну, ты даёшь! Видно капитально выпросил, что так с тобой разговаривает девушка?
На возглас из машины молодые люди оглянулись. Юля была вся не в себе, повернулась к Станиславу:
– Это кто? Что за принц на чёрном коне?
– А это… мой друг. Вместе росли на одной улице. Слышь, Ашот, оставь нас двоих. Тут надо нам немного разобраться…
– Слушай, дорогой. Это с мужчинами разбираются. А девушек, чтоб ты знал, только любят. На твоём месте по мне с такой красавицей хоть на край света!
Та, которой была адресованы эти слова, пристально вглядывалась в лицо молодого хозяина иномарки. Да, она его вспомнила, что-то покупающего в супермаркете. Когда девушка отходила от кассы, он, ненароком оказавшийся рядом с ней, подхватил выпавший из ее рук пакет с покупками, улыбчиво сказал:
– Такое можно терять. Но когда уже по-крупному само счастье плывет в руки, его никак нельзя упускать.
– Случайно, навязываясь на знакомство со мной, вы имеете в виду самого себя?
– Разумеется.
– Такого счастья в неизвестно какой коробочке я не приемлю!
– Как жаль, как жаль. Никто не знает наперед, может быть, наши пути пересекутся.
– Сомневаюсь!
… Девушка его вспомнила. Теперь она имела представление о нем, что парень далеко не из бедной семьи. И, судя по тому, что ей не давали проходу, в нее влюбились по уши. По-другому она уже не могла думать. Ей это было на руку. Она знала, как закончить конфликт со Стасом. Лишь бы только ему досадить, она, подавляя в себе тревогу, решилась напроситься к его другу на совместную с ним прогулку.
– А что тут разбираться? И так яснее ясного, Ашотик, ты говоришь со мной хоть на край света? Пока этого не надо. Домой что-то не хочется. Давай-ка, завтра сгоняем… в Бразилию на карнавал? … Шутка! А этим вечером сейчас прогуляемся по городу. Покатаешь?
Юля, ярко горящими от злости глазами перевела взгляд от Станислава на его армянского друга.
– Да, Ашотик, ты не откажешь хорошенькой девушке?
– Отказать? …Скорее всего, сейчас в мае выпадет снег на наши цветущие сады, чем я пойду на такую подлянку. Да, никогда! Клянусь предками! Сочту за счастье тебя видеть в своей машине.
– Тогда поехали.
– Что ты делаешь, Юлия?! Остановись. Не уходи, останься! У меня к тебе… любовь с первого взгляда!
– Расскажи кому-нибудь другому, – донёсся злорадно смеющийся голос девушки, исчезающей в чреве чёрного «Лексуса».
Душа Станислава кричала ей вслед, превращаясь в одну огромную нервную клетку. Он сердцем понимал, что девушка ему назло совершила этот безрассудный поступок: села в машину к незнакомому человеку.
Иномарка, точно чёрный дракон, летела в ночь красными глазищами – габаритными огнями, унося девичью боль и смутную надежду, которая что-то переменит в её жизни к лучшему.
Парень уже мчался им наперерез по засыпающим переулкам города к реке на городской пляж. Зная хорошо друга Ашота, куда везёт тех девушек, что просятся к нему в машину, и как он с ними поступает, Станислав интуитивно выбрал себе маршрут. И не ошибся. «Лексус» стоял в сотнях метров от шумящей горной реки под раскидистыми вербами. Дверь со стороны водителя открылась, и в салоне загорелся свет. Парень рассмотрел Юлю, сидящую на заднем сиденье. Ашот вышел из машины и, открыв заднюю дверцу, подсел к девушке. Им двоим, находившимся в «Лексусе», не было видно Стаса, смотрящего на них из темноты. Он слышал между ними весь разговор.
– Слушай, ну ты молодец. Очень смелая…
– А что так?
– Сесть ко мне, молодому и дерзкому.
– Бывает, но очень редко. Мой выбор упал на тебя. Значит, ты везучий.
– Эй, слушай, очень правильно говоришь. Я очень везучий. Зато мой друг Стасон совсем невезучий. Прикинь, потерять такую девушку, как лишиться в горах ружья и спичек. Ума нет – значит, навсегда, холостым останется… Прикинь, ну и достал, видно, тебя мой приятель?
– Да уж…
– Друган мой – честный рабочий малый. Порядочный, каких поискать надо. Хотя он сейчас и не моего круга, но я ему по гроб обязан. Спас меня от шпаны залётной… Чуть на перья не посадили. Благодарен ему. Еле отмахался… Я вижу, ты о Стасе не хочешь слушать. Забудем о нём. Давай о нас с тобой поговорим.
Губы у Ашота увлажнились. Его усы над ними сделали чёрную стрелку. Он как будто невзначай провёл ладонью, легко касаясь обнажённой девичьей коленки, выглядывающей из-под мини-юбки. Девушка невольно отстранилась и, напрягаясь, стала вслушиваться в слова Ашота.
– Ты ничего не бойся. Короче, послушай, что я тебе говорю. Я ещё с дискотеки проследил за вами, куда вы пошли. Я знаю: тебя Юлей зовут. Очень красивое имя, как и ты сама. Ты девушка моей мечты. Мой отец самый богатый и влиятельный человек в городе. Моё одно слово – и у него не будет никаких возражений насчёт тебя.
– Не поняла, о чём ты. – Юлия прикинулась дурочкой, делая вид, что не понимает к чему клонит армянский юноша.
– Эй, слушай. Ты не думай… Мы, армяне, хоть и горячий народ, но никогда никого не обманывали. Знаю, я тебя сразу полюбил, как только увидел. Клянусь мамой… Мой отец всё сделает для нашего счастья. Только полюби меня. Сейчас! Прямо здесь. Осыплю золотом. У тебя будет всё: машина, дом, драгоценности. Одно слово твоё для меня «согласна».
Ашот трясущимися потными руками лез ей под блузку, срывая лифчик. Второй раз, столкнувшись с животной страстью после своего дяди Валеры, девушку захлестнула волна отвращения. Она, наивно мечтающая о принце, ищущая его в юноше из богатой семьи, рассчитывала на какое-то ухаживание с его стороны – романтическое продолжение их отношений.
– Убери грабли, подонок! – Юля кричала в тараканьи усы Ашота. – Что ты заладил, как дятел, одно и тоже: «Отец, мой отец…». А что ты сам из себя представляешь в этой жизни?! – Куча дерьма, да и только!
Но молодой армянин, видимо, уже не слышал Юлю. Со стеклянными глазами он ненасытно стал её целовать. Как покойный её дядя, после него впился губами в перекошенные от крика губы девушки. Юлия опять увидела себя в тускло освещенном тоннеле, скользящей в нём вглубь земли. И вновь полузабытый ею горько-вяжущий привкус слюны, переполнивший рот.
… Станислав услышал крик девушки: «Помогите!» Подбежал к машине, чтобы выкинуть из неё своего друга детства. Но уже было поздно. Как ни пыталась Юля предотвратить трагедию, но случилось то, что должно было случиться. До того, как Стас стащил насильника с девушки, Ашот был уже мёртв. Он всё-таки успел сорвать с девичьих губ поцелуй смерти. Сейчас с перекошенным лицом армянский юноша лежал на речной гальке, уставившись застывшими глазами в южное звёздное небо. Юлия, как та изломанная кукла, сидела, раскачиваясь, подле него и повторяла одну и ту же фразу:
– Я убийца… Своим поцелуем, прикасаясь губами, я невольно сжигаю жизни людей… Я чудовище, какому нет места среди живущих!
Станиславу казалось, что девушка тронулась умом. Он никак не мог взять в толк, о чём она ведёт речь. Ему было невдомёк, что творилось в голове у девушки. Та метаморфоза, происшедшая с нею год тому назад, вновь в ней возникла ожившим стоп – кадром, как смертоносное жало, убивающее свою очередную жертву. Юлия всей своей сутью стала понимать, что после встречи с Вальковской ведьмой она по-прежнему остаётся орудием мести не только по отношению к её насильникам, но и к теням прошлого старухи из хутора Валько. Потом что-то внезапно у неё в голове прояснилось. Девушка точно проснулась. До странности спокойным отрешённым голосом она обратилась к Станиславу:
– Доставай мобильник. Вызывай милицию. Расскажем всё, как было.